У него
тяжелые кулаки
и улыбка разочарованного мальчишки.
Он не любит слов
лишних,
многоточий в конце строки;
он вообще редко читает книжки.
В параллельном мире он был бы воин и страж,
в прошлом веке он бы с мужиками ходил в гараж,
возился бы дотемна, замазывал трещины,
равнял клапана,
выпивал в меру,
верил,
что судьба его – не его вина,
и причиной всему женщины.
Тут без женщины правда не обошлось.
Иногда его разбирает злость,
иногда отчаяние жмет, давит:
он видит Смерть у каждого за плечом -
но ничего не может исправить.
Кому другому было бы нипочем,
а ему неймется. Да только где там!
Он пытался вмешаться и раз, и десять,
Пытается все еще…
Смерть смеется - и бесстыдно закуривает при детях.
Он не спит которую ночь подряд.
Проклинает свою немощь – или талант?
Клапана опять барахлят: больно,
душно.
Смерть шепчет: «Ты станешь хорошим воином.
Но не сейчас», -
и поправляет подушки.
Ему чудится сострадание в глубине ее глаз.
