Учет несказанным словам
ведет старик с улыбкой Будды
среди торжественной посуды,
за блюдом с надписью «Москва»,
в серванте… Каверзный божок,
двухсотрублевая подделка –
сегодня друг он и подельник,
а завтра полоснет ножом
исподтишка и как нарочно:
воспоминанием о прошлом
в полночный, неурочный час…
Но к черту прошлое! Оно
покрылось пылью, скрылось с глаз,
оно не стоит сожалений.
Но твой божок – он здесь, сейчас,
он наблюдает и не дремлет,
пускай в серванте и темно.
Молчанье – золото, а все же
не дребезжит на вираже:
пуста фарфоровая хрюшка.
Полслова в спину крикнуть нужно,
но дверь захлопнулась уже;
вот как-то вдруг…
Особенная ловкость рук
в том, чтоб бездействием портачить.
Сервант шатается, скрипит.
Под блюдом спрятана заначка
в советских дедовских купюрах:
судьба – непревзойденный шулер
и у нее свои причуды.
Уж лучше вовремя пропить,
чем чтоб вот так…
Смеется Будда –
и кажет глиняный кулак.
