(Рифмованная сказка для взрослых)
Начало - это не лыко и не мочало, а кто сказку прочитает, тот не заскучает!
К нам на наш аэродром сел какой-то Cидиром. (Так представился залетный хмырь, а может, фанфарон – в шляпе с голубым пером). Весь народ сбежался глянуть: что за фрукт сей Сидиром? В красной шляпе, в шароварах, куртка в стразах и муарах, расфуфырен, как индюк, но кричит:
– Вам всем – каюк! Я посланец Украины, в небе сделал целый крюк. Не намерен я лукавить, вас хочу на путь наставить, и сказать, как лучший друг: вы неправильно живете! – с Украиною в Европу призываю вместе топать.
Как-никак, вы казаки – юг России заселяли украинцы-земляки! Потому зову в Европу без России напрямки!
Разглагольствовал он много, изгалялся и хамил, всуе поминал о Боге, надоел, нет боле сил…
Люди, слушают, дивятся: «Это что ж такое, братцы?! Кто его сюда просил? Может мэр сам пригласил?
Попросили дипломата из столицы, (что приятно, – отдыхал с семьею здесь), он доходчиво, приватно (то бишь, просто и без мата), объяснил пришельцу суть:
– Люди здесь стоят простые, и без хитростей живут, все угрозы им постылы и намеков не поймут! Призываю я к порядку, видишь, людям ты не мил, из полиции ребятки буйный ваш умерят пыл!
Cидиром чуть поутих, но ответил в тот же миг:
– Ну, простите, ради смеха нарядился, будто псих... С виду грозен я немного и с наскока малость лих… Не пугайтесь, не сердитесь, заплутал в просторах сих …
– Что ты лжёшь, – сказала дама, – агитировал ты нас, призывал с тобою топать нам в Европу в этот час.
Зашумели все сердито, стали требовать бандита поскорей арестовать, чтоб не смел озоровать.
Это присказка, не сказка. Сказка будет впереди. Ждёт кого-то, может, встряска и смятение в груди. Может быль, а может байка с неожиданным концом, до финала почитай-ка, друг, поймёшь – не зря ль прочёл?
* * *
Вдруг ударил страшный гром – извернулся Cидиром, превратился в Чудо-юдо, будто полыхнул костром… И стоящую красотку за папашею-послом подхватил, как языком, – смерчем красным, завертелся и пропал за облаком. Только хохот злой над полем раздавался, и вдогон пронеслось по всей округе: «Дипломат, прости… пардо-он… Дочку я твою в залог в Украину уволок, чтоб не вздумала Россия попытаться взять нас силой. Наш Поруха-президент дал «добро» на «ин-це-де-е-нт...»
Эхо долго разносилось, хоть исчез вдали агент.
А посол – с открытым ртом – не поймет в раскладе том, что такое это было? Дочь его ведь не кобыла, чтоб в залог девицу брать, и вдали одной страдать…
– Ну, Поруха – вор, насильник! Да и этот Cидиром – подлый применил приём!
Пригорюнился посол, на земле от милой дочки только брошечку нашёл. Постоял, тихонько плача:
– Что мне делать, не иначе, сгубит дочку супостат! Как вернуть её назад? Пусть погибну от кручины, хоть и стар, но я – мужчина, и не пожалею жизнь, кто б ты ни был, вор, – держись!
И собрался в путь идти, чтоб Любаву – дочь спасти.
Тут в толпе прошло волненье. Расступилась на мгновенье, вышел парень – богатырь, и хорош он в рост и в ширь, – сажень добрая в плечах, и огонь горит в очах.
Молвит он такую речь:
– Это я, простите, люди, не сумел её сберечь! Так дозволь, отец, Любаву из неволи мне извлечь! Полюбили мы друг друга, хоть казни, вот острый меч!
– Да зачем тебя казнить? Рад я! Так тому и быть, собирайся, снаряжайся, в добрый путь да во всю прыть!
Да, забыл тебя спросить: как зовут тебя, герой, тайну эту приоткрой, чтобы мог я помолиться за успех и, без помех, порешил врагов ты всех!
– Да зовут меня обычно, имя на Руси привычно: я – Иван, прости, с Любавой получился вдруг роман. Полюбили мы друг друга, всё хотели вам сказать… Но пришелец тот, бандюга, Любушку украл, как тать. Не минует булавы, я с ворюгой посчитаюсь, – не сносить мне головы!
– Как вернешься ты с Любавой, коль согласная дочь моя, свадьбу справим мы на славу. Буду ждать вас, Ваня, я…
Да не лезь зря на рожон, за любимую сражайся и, сынок, не обижайся, с Богом, мы вас очень ждём!
Поклонился Ваня низко, на прощанье бил челом, рядом был аэродром. У Ивана друг – пилот, прыгнул Ваня в самолёт и отправился в опасный, неизведанный полёт.
* * *
Тут и ночка наступила, многим спать уже пора! Вы ложитесь, отдохните, сказ продолжится с утра.
Я уснул. И сон ужасный вдруг увидел четко, ясно. Грустный, очень странный сон. В памяти остался он:
Псина видится в траве, чешет плешь на голове, вошь по ней ползёт-ползёт и без устали грызёт…
Эта псина – Украина, образ бедности лихой.
Но об этой героине, я пишу с большой тоской, и с великим состраданьем: больно ей и больно мне: Украина – испытанье, как на вшивость, всей родне. А родня её – славяне: Тани, Вани, Мани, Сани, но не могут ей помочь, убегает псина прочь…
Дальше – строки не из сказки, можно даже не читать. Всё ж прочтите без опаски, и сюжет, чтоб не прервать:
Ну так вот, у заболевшей Украины есть хронический синдром, закодирован в названье и на диске «Cидиром». Есть рецепт от исцеленья, он хранится «за бугром».
Революцию «цветную» развязал им «Забугор», знаю ту страну одну я, видим все мы с давних пор, что за Тихим океаном, под названьем США, баламутит в мире страны, кровь сосет у всех, как вша. «Революцию достоинства» внедрила и разгром, руша прежние устои, рубит связи топором. Украина, всё порушив, объявила нам войну, но себе лишь сделав хуже, жалко братскую страну…
Русью Киевскою звали, – всем надёжа и оплот. Вместе земли собирали, чтоб славянский жил народ. Сотни лет прошло, случались непростые времена, но такое мог придумать только злобный сатана…
Вместе в войнах воевали, много бед перенесли и в Отечественную встали против зла, но мир спасли.
Сколь погибло наших братьев в страшной бойне – несть числа: украинцев, белорусов, русских и других кровей, мы хлебнули тех «гостинцев» и наелись до бровей… На Днепре и под Одессой били общего врага, завелись теперь там бесы – повылазили рога. А бандиты всякой масти захватили подло власть, и заели вдруг напасти Украину, – продалась – нашим недругам, что в прошлом и теперь к нам не добры. И смотреть на это тошно… Мы потерпим до поры...
Вместе пели, борщ хлебали, хлеб растили, торговали. Дочек, сыновей рожали; в исторических скрижалях записали много дат. Меж собой не враждовали, что делить, коль брату – брат…
Если убедил я вас, продолжаю дальше сказ.
* * *
Прилетел Иван на место – Украиной что зовут. Бродят нацики, как монстры и людей на части рвут: «Правый сектор» рвётся к власти, рядом – батальон «Азов» на безвинных мирных людях тупо вымещают зло. По Донбасу бьют «отважно», пушки, танки бухают. Президент у них продажный, а зовут Порухою. Нет покою, нет спасенья от разбоя своры той, грабят города;, селенья, мир ПОРУШИВ и покой. Не похожая на сказку, нереальная страна, пляшет по чужой указке, покровитель – сатана (что живет за океаном, черный весь, зовут О’ Бамой.
Города, селенья стонут, ведь Поруха-господин много горя и печали дикой смутой породил! Как же справиться с напастью? Утомил жестокий гнёт, вылез западенский сброд подлецов различной масти, бесовской нацистской власти, что своей звериной пастью держит в страхе свой народ…
Это быль, скорей, не сказка? Одевайте лучше каску, а еще – бронежилет, здесь стреляют, спасу нет…
* * *
Шёл Иван прямой дорогой, может в логово к врагу, как солдат, чеканя ногу и бесстрашен, как Шойгу.
Сёк мечом он вражье племя, что предстало вдруг стеной, сорняком вновь вражье семя возрождалось за спиной… Меч от битвы накалился, а врагов вокруг не счесть. Подустал, но храбро бился, нечисть сразу не известь…
Видит: домик у дороги (хатка бедная стоит), а под нею – курьи ноги… В сказке он, а может, спит?
Слышит, голос там скрипит:
– Ай, сломали мне ногу;-у! – (Шлёт проклятия врагу), – повернуться не могу-у! Добрый молодец, прошу я, помоги, – привет Шойгу! Почини избушке ногу, бабушку уважь – Ягу. А потом тебе я тоже в твоём горе помогу? Тут война кругом – из пушки залетел снаряд в избушку – ногу мне согнул в дугу!
Был Иван в делах мастак, задарма ли, за пятак, домик сладить и компьютер починить ему – пустяк. Просьбе он не удивился, крякнул, сходу навалился, приподнял хатенки бок и поправил всё, что мог…
Чуть избушка прокрутилась, перед ним остановилась. Скрипнув, растворила дверь – заходи Иван теперь!
Входит Ваня во светлицу, в ней – старушка-кружевница, нитки вяжет длинной спицей.
Отложила кружева, молвит ласковы слова:
– Ай да чудо-богатырь, – не какой-то там упырь. Вижу, в наши-то края привела печаль – не я – несравненная зазноба. Помогу в беде вам я.
Непростая то задачка: новый век, проспала я, в электронике и жвачке я, как глупая свинья. Ну, взгляни на молодёжь: ни рожна в ней не поймёшь: тычуть пальчиком по кнопкам…
Сам-то жвачку ты жуёшь?
– ?
– А они – жують и тычуть, и под нос себе мурлычуть ихний рэп, что любять петь… Но, признаюсь, всё ж микитют в том, что мне не одолеть…
Я, однако, разворчалась, это, братец, присказка. Сказка-быль, Ванюша в том: ентот самый Сидиром, где записана программа, та, что смуту всю вершит, как иголка для Кощея, коль сломать тот диск, как шею, будет крышка Порошею, и каналья в тот же миг сгинет прочь, как и возник. Так что, друг сердечный, Ваня, это правда, не кино, есть компьютер – в русской бане, ждет тебя уже давно…
– Ну, бабуля, это просто, как забава от тоски. Думал, в руки дашь мне вилы, а компьютер – пустяки. А на подвиг вдохновила б – подвиг тоже мне с руки.
Ваня вышел в интернет, сайт нашёл – пароля нет… С другом-хаккером связался, тот немного попотел, но на нужный сайт забрался, всё нашёл, чего хотел. Там – инструкции Порухе, как вредить своей стране. Правит ею он «под мухой», а на Западе – в цене... Сумма с многими нулями, чтобы сразу всем понять – куплен Порох с потрохами, на народ ему плевать.
Диск Поруха в стол припрятал в резиденции своей, остаётся в те палаты лишь пробраться поскорей.
Прежде же Иван старушке нарубил для бани дров, а компьютер, став кукушкой, улетел, бывай здоров!
Бабка баньку протопила, парня травкой окропила. Пошептала, превратила Ваню в грозного шмеля…
– Ты лети, милок, в поля... Порошею впейся в шею – превратится он в Тощея, станешь вновь богатырём – тут рази его мечом. Но сразить тогда лишь сможешь, коль найдёшь той Сидиром – диск, там Смерть его сокрыта, разруби ты паразита, и все чары отойдут, а страна очнётся тут, и на прежний путь вернётся. Силы злые отпадут…
Ваня вспомнил о зазнобе, но… запел Шмелем не злобным. И, как пуля, полетел на свершенья добрых дел…
Не за дальними морями, не в заморской стороне, а почти что рядом с нами, но, как будто в страшном сне, сей кошмар творится ныне. Догадались? – В Украине…
* * *
Здесь Любава в заточенье много суток провела, не брала врага печенье, морсов тоже не пила. По родным она скучала и по Ванечке своём – горевала, проливала слёзы ночью, как и днём…
К ней Поруха набивался, предлагал себя в мужья. Гордо злыдню отвечала:
– Вани суженая я!
Оттого её в темницу змей Поруха посадил. Посиди, мол, на водице, поистрать немного сил, а потом, куда деваться, пообвыкнется у них, москалям Порош покажет – кто завидный тут жених! Пусть бесплатно газ качают, все долги его прощают, а не то – за океаном есть дружки с большим карманом, не дадут пропасть ему! И наглеет потому. Аль Порухе-то не ведать, как строптивого Медведя шантажом своим пытать, а не купятся соседи, не беда – чего терять. Он на Меркелихе лихо поджениться тоже рад, хоть она и старовата, но богаче во стократ. Но пока непросто немку в свою сторону склонить, подсадить Москву коленкой и, сколь можно, насолить…
Сказку сказывать не просто, время быстренько бежит, вот и Шмель мохнатым монстром уж над жертвою кружит...
Спит Поруха на кровати, ви;ски на столе стоят, он опять надрался «кстати», храп стоит зело богат. Вдруг в последний миг очнулся, подскочил, почуяв смерть, в одеяло завернулся, стал лишь в щелочку смотреть. Но потом засуетился и раскрылся… Шмель злодея укусил, в шею смертный яд впустил. Вмиг Поруха стал Тощеем, Шмель опять Иваном стал, был он прежнего мощнее. А Тощей затрепетал…
Набежала в дом охрана, смотрят, сразу не поймут: кто впустил сюда Ивана, чтоб творить сей божий суд…
Порошей-Тощей на взводе, замаячила ведь Смерть… Ваня диск в столе находит, бьёт – но трудно одолеть!
Во дворце раздался гром, диск ожил вдруг – CD-ROM, на Ивана он с разгону налетел, визжа нутром.
Ваня не сробел, отпрянул, стул схватил, по диску прямо врезал, не жалея сил. Стул дубовый, был не новый, но промазал богатырь.
Cидиром по люстре вжикнул, разлетелась люстра в пыль. Перед Ваней грозно вьётся , словно зверь визжит, рычит, на Ивана диск несётся, словно НЛО в ночи. Меч в руке у Вани блещет, замахнулся сходу – бах! Искры, звон – и диск зловещий рассыпается, как прах.
А Иван повел плечом:
– Не шути, злодей, с мечом!
Тут Поруха тихо взвизгнул и оставил поле жизни.
Унесла его охрана, как издохшего барана, нужно чтобы наперёд в том уверился народ - сгинул подлый их правитель, сил поганых искуситель, натворивших столько бед. Тьма была. Да будет свет!
В сказке есть всегда развязка, правда – побеждает зло, ну и нам тут повезло. В жизни, жаль, не так зело…
* * *
Крикнул Ваня:
– Собирайтесь все на сход честной народ! Ведь с Порухой сгинуть должен из страны и прочий сброд.
Ну, а я спасу Любаву, что в темнице заждалась. Эх, сердечная забава, неизведанная страсть! Где она? Эй, проводите, не сочтите за труды - нет Порухи, нет вражды! Я соскучился, простите... И направил к ней бразды. По ступенькам опускаясь, торопясь, идёт в подвал. Там, тоскуя, ждёт такая… – всех влюбленных идеал! На Руси всегда примерна сила добрая мужчин, а у женщин ценим верность, нежность до самих седин. До чего они красивы - наши женщины - умны, и милы, и не спесивы (не сложить родным цены…)
И пришёл, сорвал запоры, обнял и поцеловал, на руках с невестой вскоре прочь покинул тот подвал.
А толпа его встречает, бьёт поклон. И делегат говорит за всех вначале:
– Как я встрече этой рад! обманул нас подлый гад - русский украинцу брат. Ты помог в беде нам, Ваня, не бросай заблудших чад! Станешь нашим президентом. Если хочешь – будь царём! Мы тебя тут на Майдане всем народом изберём!
Стал отнекиваться Ваня:
– Ну, какой я президент, и невеста ведь не станет жениха ждать много лет.
У неё отец известный, из столицы дипломат, обещал красу-Любаву в жёны за меня отдать.
– Ну, так что же, друг сердечный, это радость – не печаль! Свадьбу вам всем миром справим, только, может, не сейчас, а отца Любавы тоже в Киев пригласим послом, в Кремль депешу с просьбой срочной Президенту отошлём.
Деться некуда Ивану, коль назвался груздем – будь! Может Украина снова встанет на нормальный жизни путь. Мы не можем быть врагами, планы общие у нас. Враг топтал нас сапогами, хватит бед на этот раз…
– Ладно, братцы, - молвит сухо, - но один – не воин я, много бед бандит Поруха натворил здесь до меня. Вместе нам решать задачи. Были хуже времена, пережили их и, значит, вновь поднимется страна. Дружно рукава засучим, ведь славянам не впервой, восстановим – будет лучше, лишь дружили б с головой.
Пир горой обычно в сказках затевают на весь свет, только нашей Украине не до жиру – сала нет…
Это, верно: только в сказке за ночь строится дворец. Быстро строятся заборы, и обиды средь сердец. Но всему есть лекарь – время и, напастям вопреки, мы одно навеки племя, наши корни глубоки.
А Ивану и Любаве свадьбу справили, по праву стали вместе поживать, Украину мамкой звать. Ну, конечно, и посол дело здесь себе нашёл: связи прочные наладил он с Россией. Хорошо!
Жизнь не мёд порой, не пиво, но течёт струёй игривой. Важно, чтоб она текла, с тем - прибудут все дела.
Ну, а нам пора прощаться, сказка кончилась, но к счастью, жизнь и далее течёт, кто живёт – из чаши жизни потихоньку воду пьёт.
