10

А жизнь ухмыльнулась так хитро,

Как может лишь только она.

Я крайний в промотанных титрах,

В которых не вспомнят о нас.

Никто не забросит червонец

За нашу пропитую быль.

Я вновь задыхаюсь от вони

На лезвии язвы-судьбы.

Смрадит окровавленный палец,

Второй из всего десяти.

Мне первый вчера оторвали

С корнями от вен-паутин.

А третий оттяпают завтра

Под хруст размозжённых фаланг.

Наружу вылазит мой завтрак -

Десяток яиц, марсала́.

Привязан. Пустая поляна,

Верёвка, берёзовый стул.

Та свадьба была оловянной! -

Кричал я тебе в пустоту.

Летел безымянный мой палец,

А с ним и златое кольцо.

Всю левую кисть окромсали,

Суставы стянуло гнильцой.

Вздувались молочные вены

На правой смуглявой руке.

Дрожало от страха колено,

Маячила смерть вдалеке.

Чего от меня добивалась,

Я так и не понял досель.

Морила, кусала усталость

Блохою на взмыленном псе.

Замаливал шёпотом страстно -

Оставьте на память один.

Сжимало пространство пространство.

Господь её не приведи.

В себе я всё реже и реже,

Недели, часы - всё одно.

По мясу всё режет и режет

Безжалостно бронзовый нож.

На белой, холодной ладони

Поныне не чувствую кровь.

Я знаю, что боле не тронет

Живое нутро за ребром.

Так средний сумел выбить с боем.

У жизни огромны глаза.

Когда позвала за собою,

Я палец ей свой показал.

Немного убавился в весе,

Счастливая жизнь у меня.

На то "их" и дадено десять -

У жизни на жизнь разменять.