Не стала блядью, не хожу, как трофей, по рукам
и бухать регулярно к невыросшим мудакам,
при друзьях молчу, что на деле не строю храм,
а леплю халупу,
в которой нечего делать – разве что лихо признать,
что позорно гнать на условия, гены, отца, что мать.
до сих пор не гнушается наливать
мне тарелку супа.
И кажется, будто не снег по весне сошел,
превратившись в воздушный сырой порошок –
я сошла на нет, слиплась в вонючий ком,
инфантильно, глупо.
И лежу, как камень, сама на своей душе.
Утомляет верить в удачный исход уже,
принимать, как есть, нескончаемые туше
и не скалить зубы.
И таких миллион,
имя нам – легион,
исторический фон,
резонёры десятого плана.
Мы статистик нули,
не оставим улик,
появился – боли
компонентом зияющей раны.
