Амели навстречу идет слепой, впереди собака по кличке Зак.
«Будет ясным день», - говорит он той. Она видит солнце в слепых глазах.
Она улыбается: «Это так!» Вам купить газету? – Спасибо, да.
И они идут с шелестом бумаг прямиком на лавочку у пруда.
Бенджамину нравится ощущать уголки газеты и в центре сгиб
И ладонью чувствовать ее гладь, и шероховатость, и редкий скрип
Бенджамину нравится слушать их: голос Амели с шорохом листов
На седьмой странице какой-то стих: Бродский о слепых написал не в стол.
Амели заканчивает читать, гладит Зака. Хвост завилял в ответ.
Бенджамин записывать в тетрадь: «Трогать мир руками, не зная света».
Уточняет, так ли он написал. Амели одобрила: «Точно так»
И нарисовала там, где прогал, на ладони солнышко как пятак.
Разговор превысил лимит. Пора. Амели идет по Береговой.
Его теплый смех и «оревуар» в голове играет по часовой.
Словно шепот потусторонних сил…неспокойный внутренний диалог.
Он ведь даже номера не спросил. Я не знаю к дому его дорог
У меня есть имя и ничего…он скорей всего….не хочу узнать
Расстелил листву ярко-красный клен, укрывая нежно речную гладь
Яркие дома, лодочный простор, за углом кондитерская в шестом.
– Мне с корицей кофе и макарон ..а еще имбирное волшебство.
На балконах кошки мяучат: «май», но болеют стекла все ноябрем
Отшумели кельты уже самайн, и второй осенний в небытиё
По многоуголью покатых крыш солнца луч танцует еще живой
Разломить печенье. Ну что сулишь? «Эта осень будет совсем другой».
Вверх ногами мчит из депо трамвай. Провода, как рельсы, над головой
И звенят монеты в кондукторах, и летит с билетами проездной.
Птицы снова учат людей летать..и чирикать с кем-нибудь на своем
Ерунду, что могут расшифровать лишь они вдвоем, лишь они вдвоем.
Высоте отдаться и просто быть, небеса лишь спинами подпирать
Но под этим весом не рухнуть бы позвонки бы хрупкие не сломать
Ветер разыграется тканью штор. На комод ключи, в душ и на кровать.
Знаю, в общем, столько я, сколько он позволяет мне о себе узнать.
Снова мысли странные в голове. Новый день пошел, ну, подай же знак.
Он скорей всего…только ты не верь. Только ты не верь этому никак.
В магазин ближайший за молоком и за свежей выпечкой добрести
На пути обратном пакет на пол и почтовый ящик свой навестить
Проверяет почту, а в ней письмо. Радость засияла в изгибе губ.
От квадрата, стянутого тесьмой, что хранит тепло самых важных рук.
Ах, какой безудержно-нежный миг. Проведет рукой по его словам
Среди точек, черточек, запятых что-то он не ясное загадал.
«Слепые блуждают ночью.
Ночью намного проще.
Перейти через площадь.
Слепые живут наощупь.
Наощупь,
трогая мир руками,
не зная света и тени
и ощущая камни…»
Шпиль собора выплыл из дымки дня, украшая площадь небесных врат.
Бьет копытом, голову наклоня, белый пони. Смех зазвенел ребят.
Под шатром колодою шелестя, смотрит маг в прозрачный стеклянный шар.
Леденцовых птиц продают гостям, в карамели яблоки и нектар
И стоит за гранью добра и зла ангел из гранита 100 ноябрей
Вяжет черной лентой ему глаза демон, что под стать Дориану Грей
Выбит на плаще каменный карман, а на нем послание Амели:
«Не замерзла? В термосе есть тимьян. Посмотри под демоном. У ноги».
Амели отыщет цветочный дар, что согреет всю ее изнутри
Улыбнется? Да, колдовской отвар. Что за тайну он мне здесь заварил?
«Если звёзды
зажигают –
значит – это кому-нибудь нужно?
Значит – это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?! Или пять?».
Амели вдруг вспомнилось про 5 звезд, что упали в ночь на отель ROYAL
За собою ветер ее понес, под рукав пробраться к ней норовя
в переходы, линии и дворы , 5 секунд – успеть на зелёный свет –
добежать до времени, до поры, где он будет ждать, сняв с нее берет,
положив перчатки ее на стол и заполнив нежностью и огнем
и она расскажет про непростой свой маршрут к нему, растворяясь в нем
ночь вцепилась в спицы зонтов, луна разлилась вареньем из алычи
вот уже видна вывеска «ROYAL» из объемных букв, яркие лучи.
Входит во вращающуюся дверь, прямо на ресепшн. - Простите, мисс,
был ли здесь мужчина, Эмануэль? – Он вас ждет, - протягивает ей лист:
«В квадрате окна круг вокзального циферблата, а между двумя единицами ничего».
-Извините, есть ли здесь номера с выходом на башню вокзала? – Есть.
101, 102 и 103, вчера, его кто-то занял, прошу учесть.
Между единицами ничего….., - Амели еще раз вгляделась в лист.
-101! Мне нужно попасть в него. – Я вас провожу. Вот ваш номер, мисс.
До порога шаг, два после него. Горько-сладкий шлейф, знает точно, чей.
В номере дыхание не одного. В зоне шеи дышится горячей.
- Я опять заждался вас, мадмуазель. Лента опускается на глаза.
И сползает с матовых плеч бретель. – Буду поводырь твой по кличке Зак.
Повернись ко мне. Амели дрожит. Он поднес к губам ее кубик льда.
- Что сейчас ты чувствуешь, расскажи. – Холодно. По каплям стекла вода.
- А теперь? Целует. От жара губ сотня искр. Горячая полутьма.
Он ослабил галстук. – Начнем игру? И она кивком отвечает: «Да!»
