Ваня устал,
он идёт на автобус ленивый,
вроде зима, но лужи слюнявят подошву.
Ваня узнал,
что все из его капризов
плотно остались, что называют в прошлом.
Ваня не слеп
и он видит нелепый остров,
где ни души
из тех, кто хорош душою.
каждый из этих прямоходящих монстров
сбросит оковы ласковою весною.
Ваня не злой,
и не старый, ему не за тридцать,
он не в погоне за красно-зелёной купюрой.
Ваня, чуть младше, ему, ну примерно А-цать -
видимость мира уже полноценной фигурой.
Ваня не глух
и конечно услышит музык,
самых достойных и говорящих звонко.
просто бывает сложно в сплетеньи улиц,
тихо взрослеть, понимая, как в мире - громко.
Ваня другой,
оставался незримою нитью
запахом кексов, горбушки и карамелью.
Ваня взрослел, питаясь большою жизнью
ложками густо помазанного смятенья.
Ваня устал,
но пришёл,
и автобус, едет.
толпы людей, кто быстрее подставит локти.
Ваня узнал,
о мире и зыбком свете
и о его современно - безликой плоти.
