Ехал еврей на подводе из Махновки в Бердичев.
В одном месте надо было подняться в гору.
Лошади никак не могли одолеть подъем.
Видит еврей: пасутся чьи- то кони, а хозяина нет.
Припряг он одного из этих коней, и они поехали.
Едут они и час, и два, и пять, а города все нет, хотя давным- давно должны были приехать.
Проездив всю ночь, еврей на рассвете увидел, что он все еще у той горы.
Тут он понял, что это нечистая сила.
Крикнул он:
Шма Исроэл! и чужой конь мгновенно исчез.
Когда еврей приехал в Бердичев и рассказал о происшедшем одному балаголе, тот сказал, что нечистая сила нарочно приняла вид коня, чтобы испытать, захочет ли он присвоить себе чужого коня или нет.
- Где нечестивое дело, там и нечистая сила так сказал балагола.
В старину, когда о железных дорогах еще и помину не было, почтовые конторы были большой редкостью, жил- был в одном местечке еврей, по занятию своему ходок .
Ходоку, бывало, передавали, так нарочному, письма, посылки, деньги, а он доставлял их в соседние деревни, местечки, ближайшие имения и окрестные города, за что получал малую плату.
Заработки у нашего ходока были ничтожные, так как он ходил пешком и исполнял поручения медленно.
Обременен жe он был громадным семейством: кучею детей, мал мала меньше, и потому неудивительно, что был очень беден, но, как благочестивый еврей, терпеливо сносил свою бедность.
Другое дело, его жена: она, наоборот, все время жаловалась на бедность и нередко донимала своего мужа попреками отчего- де он не придумает средства выбиться из нищеты.
На подобные приставания жены бедный ходок, бывало, не возражал, а только ниже опускал голову и тяжело вздыхал.
Однажды, в ночь с субботы на воскресенье, когда от попреков жены стало ему невмоготу, горемычный ходок нахлобучил шапку, подпоясался кушаком, взял в руки свою неразлучную палку и пошел бесцельно бродить по улицам местечка.
Побродив таким образом некоторое время, он незаметно для самого себя очутился в глухом месте за околицей местечка, на гребле (плотине) за слободой.
Место это издавна слыло нечистым.
Упаси Господь попасть туда ночью, а тем более во время между Пейсахом и Швуес или в ночь со среды на четверг, или с
субботы на воскресенье, когда, как известно, нечистая сила чаще и охотнее показывается и смелее проказит.
Притомившись, наш бедный ходок стал оглядываться вокруг куда же это он забрел Но не успел он сообразить, куда попал, как вдруг увидел перед собой знакомого крестьянина- мельника с панской усадьбы.
Разговорившись с ходоком и узнав о его крайней нужде, мельник предложил ему идти вместе с ним и сказал:
- Жалко мне тебя, горемыка, я тебя озолочу!
Не смейся надо мной, я не пьян, даром что простой мужик, у меня много золота больше, чем у любого пана.
Ступай за мной и не пророни ни полслова, что бы ты ни увидел, а то плохо будет.
- Ну, думает еврей, всяко бывает на белом свете, видно,
Господь сжалился надо мною и моими малыми ребятишками и послал мне этого мужика выручить меня в трудное время.
Идут они час, идут другой ничего не видать, темень страшная.
Вдруг заметил еврей мерцающий вдали огонек.
Подошли они ближе; огонек все ярче, ярче, наконец показался громадный замок, весь залитый огнями.
- Ступай за мной и запоминай все, что увидишь, говорит мельник и ведет дрожащего всем телом ходока во дворец, не дворец загляденье!
Мраморные лестницы, зеркальные палаты, шелк да бархат кругом, а золота и серебра так и валяется по полу тьма- тьмущая!
Идут они дальше по бесчисленным комнатам из одной в другую везде богатство и роскошь, но нигде ни живой души.
Наконец привел мельник еврея в самую дальнюю комнату без всяких украшений и мебели.
Посреди комнаты стоит русская печь, а на шестке сидит большой, жирный кот, мурлычет, жмурит глаза да умывается лапкой.
Обернулся мельник к ходоку, пристально посмотрел на него и говорит:
- Хочешь владеть всеми этими несметными богатствами Все это будет твое, если станешь служить этому коту, как богу!
Еврей так и ахнул: мельник- то колдун, кот нечистая сила, а замок со всеми богатствами дьявольское наваждение!
Понял , это ходок да как закричит громким голосом:
- Шма Исроэл!
Глядь ничего уже нет перед глазами: ни дворца, ни мельника, ни кота, словно все они сквозь землю провалились, а сам он стоит посреди гребли, увязнув по колено в топкой грязи.
С молитвой на устах, дрожа всем телом, выбрался он с трудом из грязи и побежал без оглядки к местечку.
Добежал до своей хаты, у самых дверей растянулся пластом.
От страха схватил ходок сильную горячку и чуть было не помер.
Но судьба сжалилась над ним и его малыми детьми: он вскорости поправился и опять принялся за свое обычное дело.
Ходок этот дожил до глубокой старости, удостоившись узреть праправнуков своих.
