Оплетён вьюнком тихой горечи Белый мрамор могильных плит,
В этом каменном изваянии
Чьё-то счастье покой хранит.
Клён, склоняясь под тяжестью мыслей,
Мерит взглядом дрожащий листок;
Осень плачет:
Кленовые листья вальсу жизни подводят итог.
Паутинки висят одиноко,
С болью вперившись в траурный вид.
Кто-то хрупкой девичей рукою Бередит тех, кто в саване спит.
Пробирает мороз сутулый.
Пальцы нежно касаются льда.
Объясните согбенной фигуре,
Что любовь её год как мёртва,
Что бесщадное скользкое время Пожирает остывшую плоть.
Не под силу созданью земному Бремя смертное расколоть.
Злость тоске впивается в горло, Губы медлят молитву шептать.
Не печальтесь, златые берёзки, Годы - лекарь,
И годы - яд.
Обретёт иллюзорную радость Сердца пылкого скомканный лист,
В частых складках заляжет горе. Их не сгладить ничем,
Не трудись!
День за днём убивается абрис
У безмолвных надгробных глыб.
Ветер вторит в нелепой надежде:
В камнях тот, живее живых!
