На трибуне под дождь упрямый
Ветеран стоит весь в орденах.
Без зонта, как солдат оловянный,
Лишь икону сжимает в руках.
Не боится ни грома, ни молний —
В жизни пережил он пострашней.
Руку поднял к виску он безмолвно,
Поприветствовав сотни людей.
И шагнули по площади люди —
Толпы тех, чьи погибли деды.
Они годы войны не забудут,
Они памяти предков верны.
И слились поколения в едино,
Понесли внуки дедов своих —
Фотографии сотен героев,
Молодых тех солдат, всех живых.
Защемило вдруг сердце у деда.
Он зажмурил, не веря, глаза:
Среди тех, кто принес нам победу,
Разглядел лицо друга–бойца.
Тот прошел как ни в чем не бывало.
Точно так, как в полку проходил.
Улыбаясь глазами устало,
Он как будто бы снова ожил.
«Колька! Брат мой!» — промолвил вдруг старец,
И рука у виска затряслась,
Слезы градом рубахи касались,
Жизнь солдата в глазах пронеслась.
Не забыл он тот подвиг героя:
Колька грудью прикрыл мужиков.
И погиб рядовой в страшном бое,
Спас товарищей — быстро, без слов.
И зажмурил глаза снова дед наш,
Не поверив виденьям своим,
Не хотел потерять он тот образ,
Так надежно им в сердце храним.
Как открыл, увидал он картину:
Рассекая в бессмертных рядах,
Колькин правнук, держа ровно спину,
Нес портрет в своих юных руках.
Улыбнулся старик вдруг сквозь слезы:
«Погляди, Колька, ты не забыт!»
Захоронен солдат под березой,
Под Москвою солдат наш лежит…
Юлия Пастухова
