Домик на Крестовском

_Антону Роговскому

Я не дома,

я в доме Антона,

где старинное всё:

тоска патефона,

худенький стол,

фигурный буфет,

десяток — другой

пожелтевших газет.

Да мамин портрет

старинной работы,

да нервная шпага

времён Дон — Кихота.

Прожито много,

не прожито меньше,

всё ниже бровей разлёт.

Почему-то ему не везёт на женщин,

а скорее, им на него не везёт.

Сердце у Антона небольшое,

размером с кулак,

но он не боится

ни чёрта, ни леших,

и очень любит бездомных собак,

и умеет жалеть

его не жалевших.

… Ночь,

привычная, как жена.

Легко сидеть

за твоим столом,

тихо пьянеть от плохого вина

и мечтать

о былом.

Кораблик на спичечном коробке

океанский слушает гул.

Ночь вздохнула на чердаке,

или ветер тополь спугнул.

Я говорю:

-Антон, пора,

пойдём просматривать сны.

И вот тишина —

раздумья сестра,

я не боюсь тишины.

Долго лежу

между явью и сном,

глядя в черный экран потолка.

Черная шпага,

за черным окном —

черные облака.

День застрелился,

не видно ни зги,

стук каблуков

прохожей…

Слушаю я тишину

и шаги,

Антон их слушает тоже.

1969