Сколько мимо неё стрёмных раз проходя
Я боялся испачкать её своей тенью
И на свою учёбу бездумно кладя
Романтическому предавался балденью
Я считал себя братом ей, сыном, отцом
Сочиняя в уме валентинки подката
И звучал идеально, как храп мертвецов
Шорох каждого её движенья за партой
Словно тканная кожа бесплотной души
На ней строго и мрачно смотрелась одежда
Я адамово яблоко в джэм придушил
Чтоб всецело постичь ту лесбийскую нежность
В её бледности мнился мне ясельный вес
И фигура застывши надменной Говерлой
Устремлялась как будто до самых небес
От меня, в расстоянье молитвы реберной
И, конечно, я знал, и тому не претил
Что неприкосновенна христова невеста
Но, во время каникул, кто б не запретил
Ждал начала я следующего семестра
Чтобы просто, опять, с сентября, с января
Через серу других голосов целой школы
Неоткашливаемо прихрипывая
В моих детских ушах зазвенел её голос
За один её взгляд я бы не был с ней груб
Дорыдавшись до глаз тех днепровского устья
Но бутоном молчанья малиновых губ
Она так и не пала увять к моей грусти
Годы шли, взбвив мечтаний несбывшийся бал
Она стала похожа на Барбару стрейзанд
И на тех кто её из княгинь подобрал
Ну а мне её Войцеком сдалось зарезать
Ведь не всем же известно что было потом
Она вышла за чёрта из рэперской тусы
И повсюду меня утешает лишь то
Что её потерял я на пару с Исусом
