Как лист увядает твое опустевшее тело,
Рыдает свеча над бумагой, и пламя ее дрожит
О, видит Господь, я пытался и ты хотела,
Но, как и все, не сумела и век прожить.
Мы виделись раньше, в период бало́в и казней,
Я помню, как туго затягивал твой корсет,
Мы часто встречались, и ты представала разной:
То рыжей, то смуглой. И юной. А я вот нет.
Я видел Да Винчи, я пил с господином Босхом,
Боролся с чумой, изловить попытался тень
Ужасно легко возомнить себя новым богом,
Когда целый год для тебя есть один лишь день.
Приходит с дождем незнакомая мне эпоха,
Мы встретились снова — бабочка и реликт,
И это столетье, поверь, провели неплохо
Теперь уходи в вечный сумрак могильных плит.
А мне оставляй о себе только добрую память,
И я, может, тысячи лет спустя
Увижу кого-то с твоими больными глазами
И подойду. И какой-нибудь расскажу пустяк.
