Однажды лимон-атаман набрал дружину из самых забористых юнаков: чеснока, репчатого лука, красного перца, душистого перца - и отправился с ними по свету бродить, людей посмотреть и себя показать.
Шли они целый день, а в сумерки наткнулись на крестьянскую лачугу, бедную-пребедную.
Дружина незаметно проникла в дом и расположилась на скамье, возле квашни.
В сумерки домой вернулась хозяйка.
Засветила она лучину, развела огонь в очаге и стала готовить ужин для своей семьи.
Повесила на крюк в очаге медный котел с молотой кукурузой, чтобы сварить мамалыгу.
Вслед за хозяйкой с работы потянулись ее домочадцы.
Они входили в дом, желали всем доброго вечера и рассаживались за столом по старшинству.
Скоро и мамалыга поспела.
Хозяйка сняла котелок с огня, размешала кашу деревянной поварешкой и вывалила ее в огромную миску.
Миска наполнилась с верхом и возвышалась посреди стола, словно стог сена.
Хозяин дома поднялся со своего места, за ним остальные.
Помолились богу.
Потом снова сели.
Вдруг хозяин говорит:
- Послушай-ка, невестка!
Не завалялась ли у тебя где-нибудь головка чеснока?
Больно уж надоела мне пустая мамалыга за долгий пост!
Невестка вскочила, пошарила в темноте рукой, нащупала чеснок из дружины лимона-атамана и подала его на стол.
Как стукнет хозяйка по чесночной головке кулаком, да еще разок, - бедняга чеснок и развалился на дольки.
Лимон-атаман и его дружина увидели, что сталось с их товарищем, и содрогнулись от ужаса.
А хозяйка содрала с каждой дольки белую рубашку, побросала голые дольки в ступку, взяла деревянную толкушку и давай толочь, и давай толочь.
Оказавшись в руках у невестки, бедняга чеснок словно оцепенел - ни жив ни мертв от страха.
Но едва его стали в ступке толочь, чеснок бросился в драку и выпустил свой едкий запах.
Все было напрасно.
Ничего не помогало.
И умер юнак в страшных мучениях.
Хозяйка плеснула в ступку немного воды, размешала белую, как молоко, подливку и приправила ею мамалыгу.
Наконец семейство принялось за еду и на все лады расхваливало кашу.
Поужинав, все встали из-за стола.
Тут в деревню вернулся пастух со стадом.
Прежде всего загнал скот в загон, привязал собак, а потом и ужинать сел.
Хозяйка положила ему в миску мамалыги.
А пастух расхрабрился и говорит:
- Не найдется ли у тебя лучку, хозяйка?
До чего же приелась мне за долгий пост пустая мамалыга!
Хозяйка пошарила по лавке, где невестка только что нашла чеснок, в мгновение ока нащупала головку репчатого лука и подала его пастуху.
Понял репчатый лук, что попал в лапы душегуба, и беспокойно заерзал от страха.
Но пастух вытащил свой карманный нож и рассек лук на четвертинки.
Напрасно защищался репчатый лук, напрасно жег пастуху глаза и щипал язык.
Пастух смахивает слезы, а свое дело делает.
И репчатый лук, так же как его друг, поплатился головой.
Покончил с ужином пастух и отправился спать в сарай, а хозяйка присыпала жар в очаге золой и тоже легла.
Весь дом утих и заснул, а наши юнаки понемногу оправились от изумления и страха, и стал лимон-атаман свою дружину уговаривать:
- Бежим отсюда, друзья, пока и нам не пришел конец, как чесноку и репчатому луку.
Здешняя голь перекатная и камни сгложет, не то что нас.
Как решили, так и сделали.
Еще до рассвета лимонная дружина бежала из крестьянской лачуги.
Через некоторое время подошли они к незнакомому городу.
Ну, подумали юнаки, здесь мы будем в безопасности.
И не спеша двинулись по городу, любуясь красотой улиц, цветников и мостов.
Наконец остановились они перед высоким и прекрасным зданием, и лимон-атаман говорит:
- Братья, пойдемте в этот дом!
В нем живут богатые люди, уж среди них-то нам ничто не будет угрожать.
Здешний хозяин не чета тому голодному мужлану, который съел наших товарищей.
У него полным-полно всякого добра.
- Пошли! - закричали красный перец и душистый перец.
Лимонная дружина незаметно прокралась в дом, отыскала кухню и забралась в шкаф.
Когда совсем рассвело, в кухню ворвалась повариха и напустилась на судомойку:
- Разведи огонь, цыплят зарежь да ощипли!
Судомойка мигом затопила печь и поставила чугуны.
Шипит масло на сковородке, разбивают яйца, переворачивают цыплят.
Вдруг повариха как заорет:
- Где красный перец?
Судомойка вскочила, живо шкаф отворила.
Мигом красный перец очутился у нее в руках.
Видит он, что дела его плохи, и от великой досады покраснел, словно кумач.
Не успел перец и глазом моргнуть, как уже попал в мельницу.
Напрасно он защищался, напрасно лез в нос и щипал судомойке руки, - его смололи в порошок.
Пока судомойка возилась с красным перцем, она чихнула по меньшей мере десять раз, но ничто не спасло беднягу.
Так в неслыханных мученьях, изничтоженный и поруганный, погиб красный перец.
А лимон-атаман с последним уцелевшим товарищем дрожал от страха в уголке шкафа.
Лимон еще больше пожелтел, а душистый перец почернел, глядючи на страдания своего друга.
Настала пора обедать, мальчик-слуга стал накрывать на стол, расставил тарелки, графины с вином и с ракией, солонку и пошел на кухню.
Нашел лимон, принес его в столовую и воткнул в позолоченное горлышко графина.
Лимон и загорелся - вон куда его поместили.
Ай да я, вот так я!" - ликовал он.
Вдруг слуга заметил, что в перечнице кончился перец, и доложил об этом поварихе.
Та бросилась к шкафу, сгребла зерна душистого перца, высыпала их в мельницу и смолола.
Уж как душистый перец сопротивлялся, как щекотал поварихе в носу!
Повариха отчаянно чихала, но ничто не могло спасти юнака.
Слуга взял молотый перец и наполнил им пустую перечницу.
В это время явился домой сам хозяин.
Едва взобрался он по лестнице: того и гляди, его жир задушит.
Совсем толстяк из сил выбился, будто весь день пахал или землю копал, и в изнеможении сел за накрытый стол.
Осмотрелся, взял лимон и понюхал его.
Лимону лестно, что сам хозяин его нюхает; у бедняги и в мыслях нет, что его ждет.
Подали похлебку.
Хозяин захватил на кончик ножа перца, поперчил похлебку, потом схватил лимон своей здоровенной ручищей и давай его мять, и давай его жать.
А лимон вообразил, будто хозяин ласкает его, и обрадовался пуще прежнего.
Вдруг блеснул острый, как жало змеи, нож и пронзил насквозь желтое брюшко лимона.
Напрасно отбивался лимон, плюнув соком прямо в глаз хозяину, - но тот сдавливал лимон до тех пор, пока последняя капля прозрачной лимонной крови не упала в похлебку.
Отдал хозяин выжатый лимон слуге, а тот выбросил его вон.
И бедняга лимон с позолоченного графина угодил на помойку.
Так и закончила свой век храбрая дружина лимона-атамана.
