Он назвался Богом и сел напротив,
Говорил по делу, слегка картавил.
Почему-то выбрал меня из сотен,
Хоть живу я против библейских правил.
Попросил о малом, о самом важном:
Быть добрее к людям и чтить заветы,
Мол, скатился мир, становясь продажным,
Можно всё купить, лишь украв монеты.
«Ты послушай, дочь, пусть одна из многих,
пусть давно бескрыла, открой мне душу,
я тебя искал — привели дороги,
ты поможешь мне? Я ведь сам не сдюжу.
Я устал безмерно, к чему бравады,
Сотни тысяч лет я сердца спасаю,
А они твердят, что не виноваты,
Мол, Отец, прости. И я их прощаю».
«Чем могу помочь? Я такая ж, Отче,
Как и все, грешу, опасаясь смерти».
«Но в твоей груди расцветает солнце,
Поделись теплом, чтоб согрелись дети».
