Памяти трагических судеб

"...Можно, тихонько, дружок, умру

я на холодной твоей груди?»

(Борис Рыжий)

Я дорог и люб тебе, утро, –

пусти ж в свой панельный приют,

где люди стареют как боги,

зажатые в сумерках лиц…

А то, что звенел и смеялся –

то просто одна из причуд:

поймут меня люди… быть может,

и ты меня вскользь просветлишь.

Уходят дворы и событья:

их больше, чем листьев в руке

у сиплого ветра-пройдохи,

прохаживающегося…

И лебедем сонным столица

вплывает в оркестр

дождя – и чего-то

не сказанного в новостях.

И я удивляться безумию не устаю

всех тех, кто из жизни

возводит себе обелиск:

права, ипотеки, диваны…

гламурный уют…

и ветра остаток сухой – и как лодка

кружащийся лист.

И с каждым известьем печальным,

и с каждой петлёй

чернее во времени тусклом

ночная дыра.

Нет, я не займу туда очередь…

Время, постой!

Ты разве не помнишь?..

Я просто уже умирал.