Баллада ночного звонка

В этой старой квартире, где я жил так давно,

Провести две недели было мне суждено.

Средь зеркал её мутных, непонятных картин,

Между битых амуров так и жил я один.

Газ отсвечивал дико, чай на кухне кипел,

Заводил я пластинку, голос ангельский пел.

Изгибался он плавно, и стоял, и кружил;

А на третьем куплете я пластинку глушил.

И не ждал ничего я, ничего, ничего!

Приходил и ложился на диван ночевать.

Но однажды под утро зазвонил телефон,

И дышал кто-то смутно, и безмолвствовал он.

Я услышал, как провод лениво шипел.

И ту самую песенку голос запел.

И была пополам — ни жива, ни мертва -

Песня с третьим куплетом, допетым едва.

«Кто вы, кто вы, — кричал я, — ответьте скорей,

Что сказать вы хотите этой песней своей?»

Но проклятая трубка завертелась в руке,

И услышал слова я на чужом языке.

Может, птица и рыба говорили со мной,

Может, гад земноводный или призрак лесной?

Может, кто-то на станции странно шутил,

Или, может быть, друг мой так скушно кутил?

Или женщина это позвонила ко мне,

Сверхъестественно номер подбирая во сне?

И сказала, что знала, лгала, как могла,

Полюбила, забыла и снова нашла,

Ей приснилися мутные те зеркала,

И она разглядела, как плохо жила?

И, как прежде пристрастна, как всегда холодна,

Не хотела признаться и молчала она.