Семиглазый Рудо

Семиглазый Рудо, живущий в развалинах рая

Год от года стареет, теряет сноровку и хват,

Ну а судьбам, тем временем, нет ни конца ни края,

Книга жизни сделалась ветхая и большая,

Поседевший Рудо читать ее не успевает.

У Рудо совсем износилась его мастерская:

Просел потолок, потускнели обои, скрипит паркет,

Как говорят,

Мол, Рудо утратил всю чуткость былого взгляда,

И тратит огромные суммы накопленных райских бат,

Затем, чтоб вернуть способность увидеть и чтоб исправить,

Поступки, которые люди внизу творят.

Старец Рудо видит, как Эмили бьет посуду,

И как Полли-малышка за ней наблюдает из-за угла,

Приступы гнева у Эмили увеличили амплитуду,

Хоть доктор Миллер и утверждала, что помогла.

Эмили наблюдается у нее последние два-три года,

И явно не понимает, что впрямь больна.

Доктор Миллер не так точна,

Как несколько лет назад,

Ее сын возглавлял секретную операцию

В перехвате торгового центра.

Взрыв. Теракт.

Он теперь в инвалидной коляске,

Чуть слышно дышит и искалечен,

Рядом с его коляской всегда аптечка,

А в черепе с ладонь титановая пластина,

Но до нее там была дыра.

И врачи ни о каких прогнозах, конечно, не говорят,

Вот поэтому доктор Миллер его и лечит,

Ей хотелось бы отдыха и внучат,

Только голос, молящийся у нее внутри, уже замолчал,

И Рудо, кажется, в этот раз-таки подкачал.

Старый Роберт, который сидит на скамейке сейчас и плачет,

Рудо видится абсолютно потерянным стариком,

Его долг за дом, что остался ему от Рейчел,

Пятизначный пароль в получении гематом

От коллекторов,

А также прямая путевка, чтобы работать даром,

Спать под мостом,

Согревая уставшие руки старые у мусорной бочки с огнем.

Им же все равно, с кого денег стрясти,

И ничего не придумаешь с этим судом,

Роберт стар, одинок и не видит других перспектив,

Кроме продажи любимого дома

Или

После визита, возможно, и рокового,

Увидеть родную Рейчел уже в ином.

Рудо смотрит на Роберта, жмурит семь своих ясных глаз,

Он непременно мог поменять судьбу, и его бы спас.

Старый Рудо уверен, что для этого именно он и создан,

Только больше на эти подвиги не способен,

У него защемило в груди, он с трудом в нее набирает воздух.

Сходит лавина прям на машину Элли,

Она как раз,

Окруженная сотней других авто стоит в пробке почти что час,

На перекрестке переполненных автотрасс.

В пробке этой и школьный автобус с детьми,

И водитель автобуса Бен,

Которого чуть пораньше с работы настойчиво ждет Элен,

Она совершенно не смыслит в уборке и кулинарии,

Зато славится добрым сердцем,

И ждет свои отпускные,

Чтоб уехать в медовый месяц с любимым Беном,

За которым она готова на край вселенной.

И конечно, Элен не знает, что милый Бен

(Вместе с Элли, с детьми,

И со всеми, кто пойман был в этот плен,

В последнюю в своей жизни из всех трагедий)

Из-под снежной лавины на ужин к ней не приедет.

Раньше Рудо был молод, писал заметки и вел журнал,

Но сегодня совсем состарился и устал,

И чтобы сводить в таблицы итоги помощи и спасений,

У старого Рудо нет ни ловкости, ни терпенья.

Проведя в нижнем мире века и с людьми возясь,

Рудо понял, что целиком изменить ничего нельзя.

Старец смотрит всеми семью глазами то вниз, то вверх,

Потирает в кармане единственный райский бат,

Смотрит вниз – и хочется фейерверков,

Смотрит вверх – и чувствует чей-то взгляд.

© Оrlova, 2015

Отдельная благодарность одному из любимых авторов Ковбою Джеку.

Без него бы этого произведения не случилось.