Грань 1.
Каждый раз с приближением ночи
Запираю замки и засовы.
Лишь последний замкну, слышу — снова
Он приходит под дверь и хохочет.
Стонут доски под поступью тяжкой,
В смехе — ветер и гром, вой звериный.
Под напором клокочущей силы
Рухнет дом мне на плечи однажды.
Я сожму в руке старые чётки,
Поглотил меня ужас кромешный.
Огоньком слабым тлеют надежды,
Что проснусь от кошмара вот-вот, и
Рассмеюсь с облегченьем, но... Громко
Сотрясается дверь от ударов.
В щели пышет губительным жаром,
Словно в печи открыли заслонку.
Расшатались затворы и скрепы,
И стозевно и тысячеруко,
С бесконечной дырой вместо брюха,
Сумасшествие сносит дверь с петель,
Заполняет всё душным туманом,
Разрушающим ржою железо.
И пытаться бежать — бесполезно,
Его псы вновь догонят, достанут.
Я опять кровоточу на сломе,
И мой разум спасается в темень.
В обнажающем акте творенья
Нет границ, нет морали, нет нормы.
На мутнеющем крае сознанья
Вместо мрака виднеется солнце.
Слышу шёпот: «Не надо бороться,
Мы с тобой — одного куба грани».
Грань 2.
Я иду к тебе, как на закланье,
Каждый раз разрываясь на клочья.
Прихожу с наступлением ночи
И надеюсь, сегодня — узнаешь.
Только ты зарываешься глубже,
В крышку гроба вцепившись руками.
И слова тебя не достигают,
На подлёте ты страхом их душишь.
Прорывая шипы-баррикады,
Я пытаюсь вернуть тебе небо.
Но каким бы я ласковым не был,
Всякий раз ты мне шепчешь: «Не надо,
Отпусти, прошу, больно и страшно!»
Разжимаю оковы объятий.
Почему? Мне совсем непонятно,
Как ты можешь торчать в этой башне.
Я вернусь и сниму злые чары.
И ты примешь меня, узнавая.
Рухнут стены, засовы растают
И проклюнутся крылья сквозь шрамы.
