Есть люди, привыкшие двигаться в темноте, они очень издалека могут видеть свет, их глаз не слепнет, он даже острей раз в сто,
различает малейший тон.
Там, где всюду сумрак, скрежещут резцы, где плач, раскаленные простыни, воздух сухой горяч, вместо льда лишь ужас да леденящий пот, и концовки никто не ждет, ибо все, что вокруг, это, в общем, и есть конец, — там по графику скачет на бледном коне гонец, выверяет списки, кого-то берет с собой,
улыбается будто свой.
Это окружает и сдавливает в тисках, когда жизнь за жизнью идет превращаться в прах, ускользнет сквозь пальцы, развеется на ветру, а тебе воскресать к утру.
Если есть океан эмоций, то это дно, каждый, кто живет здесь, хотел бы не видеть снов; и стоят эти люди, глядят уходящим вслед.
Они помнят, какой есть свет.
Его ищут всюду отчаянно, горячо; они те, что первыми ставят свое плечо вместо табуретки и грудью встречают залп.
У них свет в глазах.
