Я не знаю, как меня нарекли,
И что я такое - тоже не знаю.
Я помню, что меня убить не могли
И я смерти не знаю.
***
Там, на балконе, я видела Брута,
Что взял предательский кинжал.
Я крикнула, но минута -
И вот...в груди холодный жар.
И обмякает тело того,
За кем я долго шла, кого жалела.
И нет уже ничего,
Для чего бы я не зачерствела.
Это была первая смерть,
О которой я помню сейчас.
Он умер, а мне в веках тлеть,
И терзать память сотней фраз.
***
Я помню синий флаг,
И как упало знамя алое - тоже.
Но я не помню, кто друг и враг,
Кажется, я делила оба ложа?
Ведь кто-то из них победит,
А мне зачем-то еще нужно остаться.
И дремлет совесть среди скорбных плит,
И, кажется, что лучше совсем не рождаться,
Но - пали оба! А я - здесь,
И дремлет и совесть, и любовь, и честь.
***
Гром возвещает начало страстей,
Которых прежде я не знала.
Он вскочил на стол и пламя речей
Меня объяло.
Он призывал к войне, что мне не нужна,
Я же бессмертна, что мне остальное?
Но его речь...она так нежна,
И я поняла: идти стоит.
И я пошла. И билась рядом, не боясь -
Что мне до смерти? Я ее уж жду.
И врага я встречала, смеясь,
Их много было на моем веку.
Но вот он осужден и вот уже все пало
И помню ярко, как я там стояла,
И всё-таки, слаба..хоть смерти нет.
Но на кой мне жизнь без смерти?
Если нет вопроса, то не нужен и ответ,
Если моря нет, плевать на ветер.
***
Помню! еще вот помню точно -
Жила в одной стране, жила, себе, жила...
И был фундамент той страны довольно прочен,
И я тогда совсем еще другой была.
Так вот - помню, косился на меня,
Как будто вечно в чем-то обвиняя,
Человек...ох, сейчас уж, на исходе дня,
Не помню, как его там звали.
Потемкин...а дальше не скажу -
Но это ладно, не о том твержу.
Так вот, сказал он мне однажды,
что я, наверное, служу другой стране.
И я расхохоталась так, и то, что важно
Забыла рассказать, а то - и о себе.
Я хотела тогда сказать,
что не надо мне обвинений,
И не стерплю в сторону я сожалений,
Не надо меня обвинять!
Я бессмертна, но уж - так, извините
Если угодно - казните.
А, вы не казните? Что же...пустяк,
И снова гонима. И снова я делаю шаг.
***
На моих глазах гибли империи и вставали снова
На моих глазах рабы срывали с себя оковы.
На моих глазах короли становились ничем,
А я иду...через века, но вот зачем?
На моих глазах - родился телефон,
И шлем рыцаря на костюм сменился.
И я видела, как пылает сминаемый трон,
И как этот мир, не изменившись, изменился.
Я видела, как паровые машины вытесняют силу,
И видела и слышала то, что неповторимо.
Шла, наслаждаясь, и страдая, через мир,
Путешествовала в каретах и в самолете...
Я слышала рок и звучание ангельских лир,
Но сегодня, в последнем полете,
Когда уже ломается в руке карандаш,
Когда испробован каждый соус и блюдо...
Я скажу: этот мир не ваш,
Ведь человеку неподвластно чудо.
