Я запомню тебя, как вечно поющую те песни,
Которые хоть и не волнуют меня,
Но притягивают к себе своей непринуждённой весёлостью,
Которую образует твой голос и вся наружность твоя.
Запомню тебя, как запах тёмно-синего дождя,
Который ты так любишь,
В котором ты словно купаешься,
И лужи которого отражают глубину взгляда.
И как ты умеешь приручать любого зверя,
Проявляя к ним самые нежные чувства,
Нежнее даже, чем шерсть твоего кролика,
Который смиренно ждёт тебя,
Ждёт так же, как каждый из нас,
Кого ты назвала своим другом.
И ты жди нас, мы придём непременно,
Чтобы выслушать все твои песни,
Все, исписанные тобою, страницы,
Состоящие из слов, слов, слов.
Выведены они почерком или напечатаны,
Я не уверен,
Я никогда не видел, как ты пишешь.
Но буквы искренние,
Как искры, как молния необузданного шторма,
Которая всегда метит в корабль.
И даже когда в щепки разлетаются мачты
И земля под ногами,
Тебе их жаль, ибо молекулы их
Связаны с твоей печалью,
Такой же бесконечной и прекрасной,
Как сама материя, которая сплетается в Млечный Путь.
И я запомню тепло рук,
Которые так резко хватают и выворачивают меня наизнанку,
Пусть и слегка сухие, как страницы книги в жаркий солнечный день,
Но такие близкие, как рыбалка на рассвете
Или вечерняя сигарета.
И пусть я не знаю тебя,
Но так же я не знаю и себя.
Я лишь один из немногих,
Которому довелось замёрзнуть у моря рядом с тобой,
Оглушённый вином, воздухом и словами.
Их было много, как капель дождя на подоконнике,
Но они не стекали по одному,
Они водопадом мчались в мои уши, чтобы взбодрить меня,
Выбить из дыхания моего бурную горную реку,
В которой водилась бы радужная форель.
Но знаешь, я бы не стал рыбачить,
Я бы стал петь с первобытной дикостью и кидать камни,
Окунать по щиколотку ноги в ледяную воду,
Радоваться тому, что умру я в ту же секунду,
Как только ты выпустишь ладонь мою.
Она не так приятна, но сильна,
Не как у лесоруба, но как у истинного пловца.
Одной лишь ей я догребу до берегов Антарктиды,
Если только в лодке будет твоё воспоминание.
И даже если тебе это не нужно,
Там снежные холмы разрастаются со скоростью света,
Который с такой же скоростью отражается от белоснежных полей
И оставляет на лице неровный загар.
Тебе бы не пошёл загар, я знаю.
Но спасибо, что слушаешь,
Теперь лишь это меня волнует первостепенно.
И благодарности неизмеримой мне не вытянуть со дна,
Придётся ждать, пока река высохнет,
Иначе я утону.
Но всё равно останусь благодарным,
И живым, как ни один существующий под льдистым одеялом.
Я запомню всё,
Чего даже время не способно запомнить,
Являясь при этом четвёртым измерением.
Но твои мысли выходят за его пределы,
Существуют повсюду одновременно,
Рождаются и умирают,
Цикл за циклом,
Подобно умиранию и рождению звезды.
А звёзды я всегда любил,
Поэтому так часто про них упоминаю,
Но только лишь в письме,
В письме, которое плотным конвертом идёт к тебе,
Со скоростью ливня,
Чтобы назвать тебя настоящим именем,
Настоящим бессмертным другом.
