Простой тагильский парень Закусин Николай
На Малой Кушве вырос среди ребячьих стай.
Служил в Гайновке в армии (был белорусским край),
Училище военное закончил Николай.
Помощник командира он в танковом полку,
«Военный техник» должность присвоили ему,
В тринадцатый мехкорпус направлен лейтенант,
Но пересёк границу фашистский оккупант.
В июне сорок первого спала ещё страна.
Двадцать второго в полночь нагрянула война.
Убийцы едут весело: Гудериан и Гот
И фоткают с улыбочкой, как гибнет наш народ.
И ночью по тревоге мехкорпус поднят был,
На помощь разведбату на танках он спешил.
Убиты все разведчики под Браньском бой идёт,
Огнём рычит-плюётся немецкий пулемёт.
А с неба бомбы сыплются, и крик стоит, и вой.
В атаку корпус бросился, вступив в неравный бой.
Грохочут панцерфаусты и танки наши бьют,
Горят танкисты заживо, но город не сдают.
И гибнут, гибнут сотнями защитники от ран,
Танкисты гибнут юные, но едут на таран!
Три дня стеной железною мехкорпус там стоял,
Ценою жизней собственных он Браньск оборонял.
Фашисты силы свежие сумели подвести
И нашему мехкорпусу пришлось скорей уйти.
Дорогой смерти страшною, где горы мертвецов,
По Белостоку корпус шёл, чтоб не попасть в кольцо.
Изранены, измученные встали на пути
Фашистов, чтобы армии сумели отойти.
Но Волковыск захвачен был, захлопнулся котёл.
И смерть кругом, одна лишь смерть, куда бы ни пошёл...
Июнь двадцать девятое. И больше жизни нет.
Прошло всего-то восемь дней, а будто восемь лет
С момента наступления и яростных боёв,
Но не сдадимся, а врага – в могилу заберём!
Тогда был самый страшный бой. На смерть, а не на жизнь,
И из последних сил бойцы мехкорпуса дрались.
Отчаянно сражались советские бойцы,
Врага сковали намертво у Зельвы храбрецы.
Мосты и Берестовица, Ружаны, Волковыск,
И Слоним – всё красным-красно там от кровавых брызг...
Фашистов стая чёрная голодная гиен
Под Минском захватила бойцов советских в плен.
В Офлаг при Хаммельбурге, где русских ждал расстрел,
Везли фашисты пленных... всех, кто дожить сумел.
С нашивкой вместо имени под злой овчарок лай
В бараке оказался Закусин Николай.
На страшный Хебертхаузен везли наших солдат
Из этого Офлага. Мишенью, говорят,
Стал каждый наш прикованный друг к другу офицер –
И каждый там в эсэсовский немой попал прицел.
Людей морили голодом: лишь брюква да вода,
А хочешь жить и вкусно есть – переходи тогда
К фашистам надзирателем и русских убивай.
Но не пошёл на это Закусин Николай.
Бежал он из Офлага куда глаза глядят,
Но был СС он пойман, отправлен в Карлсбад:
Измученный, голодный попал фашистам в лапы,
В застенки смертоносного немецкого гестапо.
В гестапо палачи его и били, и пытали,
Но оказался, видимо, наш Николай из стали:
Не стал даже под пытками «Хайль Гитлер» им кричать,
Не сдался тагильчанин фашистским палачам.
В концлагерь в Флоссенбурге отправили его,
Как тяжкого преступника на гибель прямиком.
Там каждый день – последний день в эсэсовский террор:
Расстрелы и «Arbeite macht frei» на входе приговор.
Февраль сорок четвёртого. Холодный страшный год.
На помощь наша армия всем узникам идёт,
Фашиста бьёт безжалостно и гнев её священ!..
Погиб в плену жестоком помком Закусин Н.
Застреленный эсэсовцем, в печи он был сожжён,
Сожжён, как вещь ненужная... но не был побеждён!
И только пепел по ветру, а человека нет.
А Николаю было всего-то тридцать лет!
Прошло с войны той более восьмидесяти лет,
О Николае нашем нигде известий нет.
Не дождались родители, сестра не дождалась.
И только в двадцать третьем его судьба нашлась
Средь карт военнопленных, среди архивных дат:
Остался на чужбине тагильский лейтенант.
Под камнем безымянным лежит, сгорев дотла,
Бесстрашный тагильчанин Закусин Николай.
Вы спросите, зачем я вам об этом говорю,
Зачем я из небытия всё это достаю.
От воина тагильского остался только прах.
Я память сохраню о нём для всех в своих стихах.
Пусть вечно жив он будет, пусть знают все о нём,
Пусть память о Закусине не порастёт быльём.
Ведь не для казни Николай был матерью рождён,
Пусть знают все, что он погиб, но не был побеждён!
А если кто-то скажет, что пили бы сейчас,
Мы пенное баварское, когда б разбили нас
Фашисты в Сталинграде, ты духа не теряй,
Ты расскажи, как умер Закусин Николай.
------------------------------------------------------------------------—
Помните тех, кто прошёл войну,
Помните тех, кто погиб в плену.
Цветных трико у них нет, не спорю,
Но они – настоящие супергерои.
Вечная вам память!
