- Она меня никогда не любила, а я не смогу уже быть прежним, и даже захотеть этого хотеть у меня не получится, - объяснял сорока двухлетний тучного телосложения Лукас своему сухому, поджарому шестидесятилетнему попутчику Дику, который волей случая сегодня оказался его соседом по купе междугороднего поезда, следовавшего из Зальцбурга. – Вот так и самолёт летит только вперёд, когда топлива вернуться на базу у него уже не хватит.
Дик тяжело вздохнул, отвернулся от Лукаса и посмотрел в вагонное окно. Темнело. Поезд, максимально разогнавшись, торопился до ночи проскочить пугающий взгляд пассажиров зимний многовековой еловый лес, будто сейчас его преследовали огромные голодные волки, выбежавшие из чащи на стук колёс в поисках добычи. Дик представил неразговорчивого машиниста, наблюдавшего из окошка тепловоза за заметившими его хищниками, и стал думать за него о том, что любому человеку будет страшно застрять здесь. Лучше скорее уйти от погони, о которой никто из пассажиров не догадывался.
О мыслях неразговорчивого Дика невозможно было догадаться жирному и пока ещё рассудительному пьянице Лукасу.
- Попробуй-ка тут разобраться в моей ситуации, Дик, - вернул к разговору соседа толстяк. - Так ли всё в жизни безвозвратно, как ты считаешь?
- Уверен.
- Тогда скажи мне, о чём ты там всю дорогу грустишь? - спросил Лукас, разливая по стаканам наполовину выпитый виски.
- Тебе это интересно?
- Да, очень любопытно, друг.
Лукас весело поднял стакан перед собой, приглашая Дика чокнутся. Дик своим стаканом слегка ударил о стакан соседа и залпом выпил до дна. Не торопясь, закусив куском буженины Дик начал рассказ.
- Я тогда был в твоём возрасте, когда впервые в жизни совершил убийство.
Лукас от неожиданности поперхнулся и закашлял. Его упитанное лицо покраснело, но он постарался быстро откашляться, глядя на пристально наблюдавшего за ним соседа-убийцу.
Убедившись в отсутствии у собеседника повторного приступа кашля Дик продолжил:
- Так вот, ехали мы тогда в поезде с одним соседом.
Дик замолчал на мгновение, задумался и налил себе и собеседнику ещё выпивки. Лукас, не отрывая взгляд с рассказчика, сделал небольшой глоток и замер. Дик снова посмотрел в окно, за которым уже стемнело, но ещё можно было разглядеть однообразный лесной лабиринт, сквозь который поезд настойчиво мчался в ночь. Дику сейчас показалось, что этот поезд везёт их по кругу. Потом он вытащил из кармана своего висевшего на крючке серого плаща тесак, явно предназначенный для резки мяса:
- Ровно восемнадцать лет назад, когда я крепко уснул мой попутчик бесшумно подошёл ко мне и попытался воткнуть мне в сердце точно такой же нож.
Дик, в свете лучей падающих из качающейся под потолком керосиновой лампы, неторопливо продемонстрировал остро наточенное лезвие. Лукас проглотил язык. Затем Дик протянул ему нож, но тот потряхиванием собственной головы из стороны в сторону поспешил категорически отказаться от предложения взяться за рукоятку. Дик не удивился и спрятал нож обратно во внутренний карман плаща, продолжив:
- К моему счастью мне именно в тот момент захотелось пойти отлить. Да, я, слава Богу, вовремя проснулся и успел оказать ему сопротивление. Этот ненормальный, метился мне в сердце и всё же проткнул мне левое лёгкое. У меня одышка с тех пор. Я в ярости тогда раскромсал этого урода в клочья. Ещё под руку мне попалась парочка полицейских, пытавшихся связать меня, им крепко досталось. Решение суда было безапелляционно – восемнадцать лет тюрьмы.
Лукас убрал руки со стола, совершенно забыв о своём недопитом виски. Он, услышав такое, теперь был крайне взволнован и напряжён. Стараясь взять себя в руки протрезвевший толстяк пытался скрыть от попутчика страх, так быстро охвативший и всецело сковавший его. Лукас понял, что вляпался по уши, разоткровенничавшись за выпивкой с самым настоящим убийцей. Ну конечно, сомнений не было - взгляд, лицо, руки... Всё было запятнано кровью. «Всё в порядке, - успокаивал себя он. – Это какое-то недоразумение и только. Сколько ещё вместе с ним ехать?». Немного успокоившись, Лукас всё-таки сумел выдавить из себя:
- Так это, понимаю, был маньяк, если Вы с ним были незнакомы?
Дик снова отвернулся от собеседника и уставился в ночное окно. Ему захотелось скорее сойти с поезда. Заметив некоторую потерю интереса Дика к разговору, Лукас решился ещё немного реабилитироваться и добавил:
- А в чём же смысл?
Дик придавил Лукаса своим холодным взглядом к стенке и произнёс:
- Всегда аккуратно относись к своим поступкам и даже словам, зная, что за них придется отвечать. Как выяснилось после, для этого маньяка я был мишенью задолго до нашей с ним встречи в поезде. Это была обычная кровная месть, которая чревата опасными последствиями. Месть всегда становится ещё более жестокой, чем предшествовавшее ей преступление. Она влечёт за собой ответную «месть за месть», и в итоге выливается в долгие кровавые конфликты, нередко приводящие к обескровливанию обеих враждующих сторон или абсолютному уничтожению одной из них.
Лукас только хлопал глазами. Дик спросил:
- Ты помнишь своего отца?
- Нет...
- А имя то ты его знаешь?
- Руди...
- Вот именно. Так звали моего маньяка. Руди Миллер. Это был твой папаша, сынок.
Тут Лукаса словно парализовало. «Значит, не зря этот Дик продемонстрировал мне нож, - быстро пробежало в голове Миллера. – Хочет запугать меня или ...». Убийца продолжал:
- Я всё время, пока находился за решёткой, мечтал. Да... Но не о свободе, нет. Я ждал тот день, когда встречу сына того ублюдка из-за которого я искалечил собственную жизнь!
Лукаса затрясло так, что скрыть это было невозможно. Он не выдержал и бросился к входной двери купе, но хлёсткий удар Дика в переносицу вернул его обратно на место. Упитанное лицо онемело так, будто по нему заехали кирпичом. Из сломанного первым же ударом носа хлынула кровь, без боли. Дик умело вынул тесак из плаща и проворно подставил его к горлу толстяка. Лукас зажмурил глаза и только сейчас отчётливо услышал, сопровождавший их всю дорогу, монотонный стук колёс, мчавшегося поезда. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. "Как сердце... Ещё миг и я, также как и мой папаша, буду разрезан на кусочки этим умалишённым Диком! – крутилось в голове Лукаса. – Не может быть! Как нелепо!».
Через пару минут, стоя в тамбуре, прижав лезвие ножа к горлу Лукаса, Дик приказал своей жертве сорвать стоп-кран. Поезд резко дёрнулся и, взвизгнув, затормозил, порвав ночную глушь. Распахнув дверь вагона, Дик вытолкнул Лукаса и сам спрыгнул за ним в снег.
Притаившись под еловыми ветками и, дождавшись, когда поезд тронется и продолжит свой путь, Дик грубо за шиворот поднял с четверенек трясущегося от ужаса Лукаса. Выхоленный и упитанный Лукас своей беспомощностью вызывал у Дика жуткое отвращение. Когда же толстяка ещё и вырвало недавно выпитым виски, Дик больше не выдержал и полоснул пленника ножом по ноге. Тот закричал от боли и быстро пополз в глубь леса, рыдая и оставляя за собой кровавый след. Дик тяжело задышал – его единственное лёгкое не справлялось с такими нагрузками, но он настойчиво продолжал ступать за смешно уползающим от него Лукасом. Дик смаковал мысль о том, что всё идёт точно по плану, что в этом жутком лесу ему никто и никогда не помешает расквитаться за свою несчастную жизнь. Он безжалостно наступал сапогами на пятки в истерике вопящему на весь лес Лукасу и, наклоняясь над ним, размахивая, словно косой, во все стороны тесаком, резал ему ноги вместе со штанинами брюк. Кровавые лоскуты...
- Боль и страх – лучшие стимуляторы! Бесплатно! – кричал Дик, посвистывая одышкой на весь лес. – Кому ещё? Ха-ха-ха!
Лукас, осознавая свой неминуемо приближающийся конец, ещё быстрее пополз от маньяка на руках, проваливаясь и утыкаясь лицом в снег, но скоро силы покинули его, голос сорвался. Полумёртвый Лукас развернулся лицом к убийце и рухнул под его ногами на спину, еле прикрываясь ладонями от неминуемого удара сверху. Дик, шутя, проколол насквозь остриём ножа, выставленную прямо перед ним правую ладонь Лукаса и засмеялся, как чокнутый. Эхо колесом прокатилось вокруг и смолкло вдалеке в глубокой лесной чаще, будто безвозвратно провалившись в колодец.
Тишина, царившая здесь, проглотила шум двух незваных гостей, нарушивших её вековой покой. Периодически слышен был лишь свист одного-единственного лёгкого Дика.
Неожиданно в экзекуции наступила пауза. Дик вдруг замер, опустил окровавленный нож и медленно огляделся по сторонам, почуяв что-то неладное. Никого. Тогда он, насторожившись, сделал шаг назад, отойдя от своей жертвы. Лукас тоже заглох, почувствовав ещё чьё-то присутствие, и тоже осмотрелся, надеясь хоть на чью-нибудь помощь, но вокруг не было ни души. И только их взгляды встретились снова, как тут же на спину Дику сверху с ветки дерева кинулась рысь. Она молниеносно вцепилась когтями в плечи Дика и укусила его за шею так быстро, что тот и не успел понять произошедшего с ним. Рысь бросила взгляд на обомлевшего от увиденного Лукаса и, блеснув зрачками, мягко спрыгнула со спины Дика куда-то в сторону, бесшумно растворившись во тьме между стволами деревьев. Дик, простояв несколько секунд без движения, замертво рухнул лицом в снег.
Истекающий кровью Лукас быстро дополз до своего обидчика и, с ненавистью, вырвав из его руки тесак, яростно принялся уродовать мёртвое тело, переворачивая его и повторяя:
- Месть за месть, месть за месть, месть за месть!
Спустя год, заметно похудевший Лукас Миллер, немного прихрамывая на протезах и опираясь на элегантную ручной работы трость «Edoarti», выполненной из ореха, подошёл к кассе железнодорожного вокзала и приобрёл себе билет на поезд, следовавший из Зальцбурга. Вот уже несколько месяцев он тщательно обдумывал своё первое особенное путешествие. Он даже специально заказал себе эту складную трость с секретом, скрывающую в себе остро заточенное лезвие ножа.
Открыв дверь, и пройдя в купе класса "люкс"", Лукас вежливо поздоровался с единственным попутчиком, нетерпеливо ожидающим отправление поезда. Присев на мягкий диван Лукас бросил взгляд через оконное стекло на перон вокзала, с наслаждением приговаривая в уме ""месть за месть"", ""месть за месть"", ""месть за месть""...
© Copyright: Монастырский, 2012
Свидетельство о публикации №212011400051
