Помню вечер на прошлой неделе,
Как устала себя таскать,
Даже в стол рукописи не дели,
И завыла внутри тоска.
Подойти мне хотелось под дуло,
Ведь трагедий и драм не счесть,
Но слегка из окна подуло,
Чтобы я сохранила честь.
Сырой воздух в прохладном апреле
Постучался в пустую грудь,
Но в земле не рождались, а прели
Стебельки, не начав игру.
Фонари, не моргая, следили
Равнодушно, как ночью бра,
Сколько с ними жила я лет или
Заключала опасный брак?
Шум машин раздавался. Досадно.
Я хотела побыть в тиши.
За окном улыбался мне сад, но
Даже в нём негатив Бог сшил.
А пугающий взгляд домов цепкий
Зачаровывал и лизал,
Мне от страха хотелось бить слепки
И бежать в спальню или зал.
В синеве наступающей ночи,
В капюшонах скрывая лик,
Торопились прохожие, но чип
Не могли отыскать в пыли.
Начинали ругаться и охать,
Шевелили губами: "Так-с",
Со двора ж долетал громкий хохот
И визгливый лай глупых такс.
Все прохожие, словно гиены,
Не помогут, хоть вой, ори,
Этот мир, как дороги геенны,
Как глаза её, фонари.
Этот мир скрыт за маскою мима,
Он наполнен враньём и злом,
Потому я судьбу пройду мимо,
Сустав каждый порвёт излом.
Стану птицей свободной теперь я,
Из окна паду, как пчела,
Но за мною ни крылья, ни перья,
И печаль не сойдёт с чела.
