Дорога в бесконечность не раскрывает своих секретов,
Как и одинокий трамвай не расскажет о себе.
Окна его вагонов заклеены иллюстрациями
Из гламурных журналов, чтобы пассажиры не видели жизни, той,
Где много белых красок, маленьких точек и углов.
Как несправедливо, когда одним очки и корсет,
А другим: пошел вон...
Толпой стоим и ждем своего сигнала на светофоре.
Перед нами путь без дороги и правил,
Где лоцманом выступает туман.
Дальтоники по рождению, можем лишь уповать на чудо.
Жестоко, но мир поделился на тех, кто едет в трамвае,
Кто его дожидается и на тех, к кому тот никогда не придет.
II
Ты человек-трамвай, считающий себя везунчиком.
Твои рельсы уже проложены, а маршрут обозначен навигатором .
Запрограммированное благополучие сносит крышу.
Сумасшедшая скука черной кошкой рвет твои джинсы.
Таких кэпчиков я бы расстреливала в детстве из рогатки.
Тебя пока принимают за своего по умному взгляду,
По аристократическому профилю и тонким манерам.
Я и ты, ты и я, но мы уже разные.
Сегодня в тренде быть грубым и непредсказуемым.
Трэш метал и черный цвет задают новые координаты.
III
Ночной трамвай удавом перекрывает дыхание. Вагоны гремят, словно железные цепи, ищущие жертву.
Я - бунтарь , сопротивляюсь чужой воле.
Не хочу, чтобы кислород подавали дозами и заставляли радоваться пустоте. Требую пестроты и многоликости.
От груза воспоминаний немеют пальцы .
Когда предает друг, то в силуэте окна видится крест,
Если предаешь сам, в твоем театре теней появляется новый персонаж-
Горбатый карлик, позвякивающий тридцатью сребрениками.
Брр, декабрь, холодно. Осень умчалась в ночном трамвае .
Уставшие листья рыдают на моих запястьях.
Гляжу, трамвай летит уже с разбитыми стеклами.
Верю, он не хочет быть варваром.
Его ноги-колеса стремятся стать квадратами и найти удобную обувь,
Глаза-фары стараются осветить неисповедимые пути.
А руки-рельсы мечтают соединить ладони.
