Мир стянуло туманом, словно молочной пеной,
Стало тихо и душно в комнате дико пустой.
На меня, точно мощные скалы, давят кирпичные стены.
Что, теперь уже можно делить на ноль?
Распадается пряничный мир на осколки черствые,
Будто кто-то всесильный ломает его по кусочку,
Превращая из мягкого сладкого пряника в айсберги мерзлые.
Уже можно поставить банальную жирную точку?
Но из айсбергов этих слово "вечность" не сложится.
Из них можно построить лишь скорбный холодный музей.
Не пойму я уже, что здесь делится и что здесь множится,
Только вижу, как рушится внутренний мой Колизей.
Как летят, словно метеориты, могучие глыбы.
Остается смотреть, неужели мне выбор дается иной,
И терпеть, пока душу мою поднимают прилюдно на дыбу.
Потому я не знаю, сколько чисел еще будет после моей запятой.
