Пальцы тонки, паутина, как грешный дым, их обвивает и к коже льнёт не спросясь. В старой шкатулке, где пеплом лишь пыль седым, вдруг отыскала кольцо, что оставил князь. Долго курились те травы в твоих руках, ими чертила ты имя на тьме небес. Был здесь затоптан когда-то бескрайний страх, ты всё слова шептала, чтоб князь воскрес.
Волосы твои серая чтит вуаль, мраком полночным сияют твои зрачки. Ты так звала его не потому, что жаль, ты не хотела позволить ему уйти. Яда сама бы выпила, только вот хочется в каждом рассвете себя терять. И, выходя на поле в который год, просто устала ты князя всё время ждать.
Из-под земли сквозь полночь донёсся стон, ты улыбнулась тихо, исполнив долг. Будет теперь он здесь до конца времён, будет с тобой твой князь, раз уж оживёт. Пальцы тонки, паутина, как грешный сон, князь утирает глину с лица теперь. Видишь в глазах его непонятный зов? Князь ли проснулся, детка,
иль это зверь?..
Травы горьки, что положены на порог, и разметало ветром венка цветы. Склепа раскрыта дверь, да какой итог? Этот рассвет — лишь последний, что встретишь ты.
