Ночная трасса, я лечу по ней, меня поглощают гнев и жажда скорости. В этот вечер ничто не предвещало такого исхода. Мы очень долго не виделись с Анной, я так ждал этой встречи. Но не всегда все выходит так, как хотелось бы. Торжество любви не произошло, не говоря ни слова, я просто ушел, хлопнув дверью. Да, мое сердце рвалось на кровоточащие клочки, когда я видел ее в слезах, такую беззащитную, но я знал, что так будет лучше. Ибо все сегодняшние попытки помириться с ней обречены на крах. Пусть отойдет немного и соскучится, пусть научится не смотреть на других парней — и тогда я вновь появлюсь на ее пороге.
Стрелка на спидометре зашкаливает, моя малышка несется вперед, рассекая воздух и нарушая ночную тишину. Ничто так ��е помогает забыться, как скорость. Машина вылетает на скользкий участок дороги, ее начинает нести боком. Я кручу руль в сторону заноса, но ничего не выходит, все мои попытки тщетны, не могу справиться с управлением. Меня охватывает паника, все внутри сжалось в комок, руки немеют от страха, и я уже не способен мыслить. Знаю, что все происходящее — это лишь мгновения, но для меня минуты превратились в вечность. Как в замедленной съемке, вижу столб, что становится все ближе и отчетливей. Пытаюсь сделать хоть что-то — безуспешно, машина влетает в зловещую бетонную стелу. Все тело разрывает боль, яркая вспышка перед глазами, затем темнота, тягучая и холодная, я теряю реальность, все глубже и глубже проваливаясь во мрак.
Удар был настолько силен, что машина попросту обняла собой столб. Дым, вырывающийся из-под капота иномарки, смешивался с ночным воздухом, благоухание весенних цветов сменилось резким запахом жженой резины. Страшный треск, что был вызван аварией, затих, вокруг воцарилась мертвая тишина. Искорёженный металлический панцирь удерживал в плену погибающего человека. Прибывшие на место происшествия сотрудники социальных служб не надеялись извлечь его живым. Гидравлические ножницы рассекали плоть искорёженной машины, ее смерть была очевидной, ибо восстановлению автомобиль не подлежал.
Парня извлекли из металлического плена, сердце билось из последних сил, срывая ритм в отчаянной борьбе за жизнь. На теле мужчины почти не осталось живого места: многочисленные переломы и ушибы, кровь на теле и одежде. Кирилла доставили в реанимацию, там ему предстояла длительная операция. Врачи сделали все, что могли, и и старания были вознаграждены — молодой пациент остался жив, теперь ему предстояло длительное лечение и восстановление.
Рассвет раскрашивал небо алыми красками, город крепко спал. Утренний прохладный воздух бодрил, дымок от сигареты рисовал причудливые образы. Мужчина в белом халате устало вздохнул, пол часа и дежурство наконец-то закончится. Последние минуты смены врачи проводили стоя на крыльце Приемного Отделения.
— Парень — счастливчик, давно я не видел таких травм, — нарушил тишину хирург.
— Мы сделали все, что могли, теперь лишь время покажет. Если ему есть, за что бороться, то он выживет, ну, а раз нет, так Смерть быстро приберет его к своим рукам, — ответил травматолог.
— Это было сложное дежурство. Пойдем, выпьем кофе, а то я валюсь с ног, смотри, снова скорая. Ну что за жизнь! Вечно кто-то попытается убить кого-то, молодежь жаждет покончить с собой, пьяные отморозки за рулем или те, кто неделями терпит боль в животе, и их именно ночью необходимо позвонить в Скорою. Будто дня на это нет, у людей ни мозгов, ни совести.
— Не ругайся! Если бы не случалось всего вышесказанного, то и не было бы места для твоих подвигов. Пйдем, а то вдруг мы снова понадобимся. Ночь — это просто время такое. Вспомни, как наш волшебный врач говорит.
— Это психиатр, что ли?
— А кто ж еще. Что ночью обостряются все негативные черты человека, особенно в полнолуние. Мол, дурные мысли, желание познать себя, отыскать истины и прочая чепуха.
— Да уж, чушь. Но это не объясняет того случая, когда терпят несколько дней, а по ночам им вот надо.
Тяжелая дверь приемного покоя с грохотом закрылась, обрывая звуки разговора двух врачей.
В маленькой квартирке на окраине города раздался звонок. Молодая хрупкая блондинка, с глазами цвета небесной лазури, бегала по жилищу, она. как всегда, опаздывала в институт. Песня телефона заставила ее подпрыгнуть на месте.
— Да, это я. Что случилось?
Лицо девушки мрачнело с каждым мгновением, она стала медленно оседать на пол. Небеса ее глаз порождали дождь, по щекам потекли слезы. В голове не осталось никаких мыслей, только безразличный голос, он снова и снова рассказывал о страшной аварии.
— Это все из-за меня. Если бы не эта глупая ссора, он бы не ушел вчера, я виновата, только я, — обхватила девушка голову руками.
Пропали звуки города, лишь размытые очертания остались от мира. Боль поднималась из глубины души и разрывала сердце, бешеный ритм его оглушал, в горле стоял комок. Кошка с непониманием смотрела на ревущую хозяйку, животное попыталось ее утешить и стало тереться об ноги, но это не принесло результата.
Анна не помнила, как добралась до больницы, как ворвалась в отделение со страшным названием «Реанимация». Ее долго не хотели пускать к нему и слезы не вызывали жалости в медсестрах и врачах, быть может, потому-что они уже попросту привыкли к человеческому горю. На всех сердца не хватит, вот и нет в их глазах сострадания. К девушке подошел высокий мужчина в синем костюме, он был уже не молод.
— Здравствуйте. Ваш молодой человек находится в крайне тяжелом состоянии, чудо, что он не погиб в эту ночь. Он попал в серьезную аварию. Так как вы — для него самый близкий человек, я пропущу вас к нему. Должен предупредить, он находится на аппарате искусственной вентиляции легких. Иными словами, сам он не дышит и за него это делает аппарат. В его теле много трубок — это дренажи, они нам необходимы. Если Вы готовы увидеть его таким, тогда я пропущу Вас.
Девушку провели в палату, Анне стало страшно, когда она увидела своего жениха на больничной койке: израненного и беспомощного. Он был очень слаб, вокруг его постели стояли стойки с различными капельницами. И такое страшное шуршание аппарата в такт с ее дыханием. Ее отец несколько лет назад умер в реанимации от рака. Тогда девушка месяц не могла забыть звук аппарата ИВЛ, образ умирающего отца еще долго стоял перед глазами. Но время шло, и постепенно становилось легче. Теперь же боль разгорелась с новой силой, стало трудно дышать, ноги подкашивались. Заботливая медсестра принесла стул и ватки с нашатырным спиртом, лишь тогда стало немного легче.
У изголовья парня стояла Смерть, она пристально смотрела на него. Рядом с ней стояла Жизнь, нежно гладила она Кирилла по голове.
— Еще не известен исход, — промолвила тихим голосом Смерть.
— В его теле есть силы бороться за меня, ему поможет любовь и молодость, — тихо ответила Жизнь.
Светловолосый Ангел вложила руку возлюбленного в свою, Анна долго не решалась нарушить молчания.
— Прости, все это из-за меня, я не хотела, чтобы так вышло. Не знаю, слышишь ли ты, но я хочу, чтобы ты знал- я тебя очень сильно люблю и не хочу потерять. Пожалуйста, вернись ко мне, где бы ты ни был, я хочу, чтобы ты знал, я жду тебя здесь. Не смогу без тебя, не хочу без тебя.
Слезы катились по ее щекам, Анна не могла остановиться, заплакав в голос. Аппарата ИВЛ стал издавать звуковой сигнал, показатели сердечной деятельности стремительно менялись. По телу Кирилла пробежала судорога, Анна испугалась. В палату вошел врач, он попросил ее удалиться, выбора ей не оставили. Уходя, девушка сказала:
— Я еще вернусь, обещаю!
Темнота, я сбился с пути, блуждая по этим бесконечным коридорам, каждый из которых приводил к очередному тупику. Я не знаю этого места, здесь меня так безжалостно заперли, сила иссякает, мне все сложнее и сложнее оставаться на ногах. Обрывки фраз, неразличимые звуки достигают ушей, но, как бы я не старался, не могу отыскать их источника. Боль, ее монотонность сводит с ума, она блуждает по всему телу, она живет во всем моем существе, но я не могу определить ее источник, не могу заглушить ее. Бывают моменты — и боль возрастает настолько сильно, что из глаз моих текут слезы, потом что-то происходит, и она утихает на короткие счастливые мгновения, я не чувствую ее совсем.
Не могу найти ответы на свои вопросы, вижу обрывки ярких снов. В них светит солнце и так красиво улыбается златовласая девушка, мне кажется, что я знаю ее. Вижу минуты своего детства, как мы играем с моим братом во дворе, как вся семья собралась за столом в канун Нового Года. А вот и первая драка за девушку, первая сигарета. Все так размыто, видения смешиваются в одно большое пятно, затем расплываются в этой темноте. Все угасает, и я вновь проваливаюсь в черную бездну. Затем я оказываюсь на берегу моря, теплая вода так приятно омывает ноги, бриз обнимает меня, здесь так легко и свободно. Море, я вижу его впервые. Картинки сменяют друг друга: море, город, родной дом, леса — нарезка из короткометражных сюжетов ни о чем.
Что-то иное появилось вокруг меня, что-то теплое, словно родной для меня человек прошел рядом, едва уловимый знакомый запах. Что это? Мне показалось, словно кто-то коснулся моей руки, но никого не вижу, я просто чувствую это. Где-то далеко раздался знакомый голос, не понимаю слов, просто слышу его, он придает мне сил, моя уставшая душа вновь готова бороться с тьмой. Да, я знаю этот голос — мой любимый ангел, помню черты ее прекрасного лица. Большие голубые глаза, я сразу полюбил их, как только увидел, эти длинные белокурые волосы, они светом струятся по ее хрупким плечам. Голос тихий и такой нежный, ее руки и губы, нет их родней. Но почему я не с ней, почему не вижу ее перед собой, а лишь слышу голос? Он наполнен болью и страхом. Что-то случилось, я должен помочь ей, спасти своего ангела. Я буду бороться и найду выход из этой темноты, я должен. У меня есть повод, у меня есть смысл жизни.
Фразы, да, теперь они обрели смысл, я понимаю, о чем она говорит. Она ждет меня, но где я? Откуда должен вернуться? Яркая вспышка проносится перед глазами, вижу перед собой столб, пытаюсь что-то сделать, поздно — чувствую удар. Боль с новой силой разгорается в теле — это воспоминание или же очередное видение угасающего разума? Едва уловимый запах ее духов рассеивается, я уже не чувствую ее тепла, нет того спокойствия. Теперь слышу громкий шум, что-то происходит, но я не знаю, что. Сколько времени прошло? Минута, неделя, год? Я не смог ответить на этот вопрос, все снова померкло, я провалился во тьму.
Анна каждый день навещала Кирилла, сидя у его постели, она нежно гладила его руку. Она никогда не молчала, рассказывая ему о том, что происходит в ее жизни сейчас, о том, как она любит его и мечтает родить ему сына. Ответом всегда было молчание, но ей и этого было вполне достаточно.
В палату зашла молодая медсестра, огонек еще не потух в ее глазах. Маленький трудовой стаж еще не сделал ее сердце каменным.
— Вы всегда говорите с ним, когда Вас нет, я тоже говорю с ним, — положила она свою руку девушке на плечо.
— Почему Вы говорите с ним? — спросила белокурая у медсестры.
— Потому что я верю в то, что он слышит нас. В то, что голос ведет его к нам, одному ему очень сложно вернуться.
— Вот и я это верю. Скажите, а сколько вы уже работаете здесь?
— Два года. За это время увидела многое и не раз жалела о своем выборе. Нет ничего страшнее, когда уходят молодые.
— Я бы не смогла вот так.
— Смогли бы. Страх уходит, привыкаешь, нужно лишь научиться ко всему правильно относиться.
— Это сложно. Он поправится?
— Поправится, главное — сами не падайте духом, ему нужна Ваша поддержка.
Медсестра ушла, оставив девушку наедине со своими мыслями и с тем, кого она любила больше всех на свете.
Уже двадцать дней Анна жила в постоянном страхе, боясь каждого телефонного звонка.
Я всегда чувствовал, когда она приходила, когда была рядом. Я научился слышать не только ее голос, но и понимать, о чем она говорила. Присутствие любимой делало меня сильнее, я знал, что могу сопротивляться тьме. В своем блуждании по коридорам я многое понял и вспомнил, смог понять, кто я и то, что Анна — самое дорогое, что есть в моей жизни. Ее любовь помогла мне не стать частью этой темноты, я должен беречь ее и никогда не отпускать. Мне становилось легче с каждым днем, боль затихла, стало казаться, что ночь отступала и где-то вдали забрезжил рассвет моей новой жизни. Я побежал навстречу свету, тянул к нему руки, я прозрел. Надо мной был белый потолок, что-то в горле сильно мешало мне глотать, попытался пошевелиться, но тело не слушалось. Вокруг ходили незнакомые люди, их одежда была похожа на больничные костюмы.
— Где я? — этот вопрос я попытался задать, но не смог произнести ни звука, мне стало страшно.
— С возвращением в наш мир, — улыбаясь, сказала девушка в синем.
В то майское утро у изголовья его кровати стояла лишь Жизнь, она лучезарно улыбалась, от нее шел яркий свет.
— Ты одержала победу, но знай, я все равно буду ходить за ним по пятам, и однажды ему не удастся обмануть меня, — сказала женщина в черном уходя в соседнюю палату, где ее уже ждали.
Слова мрачной сестры сейчас не волновали. Каждый спасенный — это дар свыше, это новая судьба и второй шанс. Жизнь поцеловала парня в щеку на прощание и рассеялась, не оставив после себя и следа.
Анна подходила к палате, в ней были врач и медсестра. Сердце бешено забилось, душа сжалась, предвкушая страшную новость.
— Что, что случилось? — бледнея, проговорила девушка.
— Ничего страшного. Не волнуйтесь вы так, он открыл глаза, ваш жених вышел из комы. Говорить он пока не может, но слышать, моргнуть в ответ и пошевелить руками способен.
Медперсонал вышел из палаты, оставив их наедине.
— Привет! — из небесно-голубых глаз текли слезы. — Я так ждала тебя, я знала, что ты услышишь меня и вернешься.
Мне не хватает слов, чтобы выразить как я рад видеть своего Ангела. Она спасла меня, я обязан ей всем, как жаль, что только сейчас понял, как люблю ее. Пытаюсь улыбнуться, но наверно, что эта улыбка больше походит на оскал зверя.
Полгода потребовалось для того, чтобы последствия травм стали минимальными. Кирилл не смог остаться таким, как раньше. Анна поддерживала его во всем, вместе они прошли долгий путь. Девушка не раз хотела бросить парня, но не смогла. Из жалости к нему, из-за чувства вины, что не давало спокойно спать. Она действительно любила его. Истории бывают разные, в их множество трудностей, но они лишь закалили чувства.
— Ты слышал мой голос, когда был в коме, чувствовал, что я рядом? — робко спросила она, нежно его обнимая.
— Я все слышал, благодаря тебе я выжил и смог вернуться в этот мир, — гладил он ее обнаженную спину.
— Нет, тебя спасли врачи, — поцеловала она его в шрам на плече.
— Они тоже, но не их голос вел меня на свет.
Аппарат ИВЛ — аппарат искусственной вентиляции легких.
