Посреди бескрайних песков, где палящее солнце выжигает землю, а ночью наступает леденящий холод, именно там, между несчетными барханами жило-было огромное, никогда не дремлющее, Всевидящее Око.
От начала времен оно следило за мельчайшим движением, за каждой клеточкой в подлунном мире. От его неусыпного взора не могло укрыться ни одно явление, ни днем, ни в ночном сумраке. Почему так важен был этот контроль, не ответил бы никто на белом свете, и даже само Око, выполняя заведенный порядок, не задавалось вопросом: «Зачем?» Проходили годы, века, тысячелетия, и стало Неспящее замечать, что затуманился взгляд его, пропала четкость изображения, будто завесой дымной подернулись картинки разноцветные. Опечалилось Око. Что делать, не ведает. Стало оно к лекарям да знахарям взывать, к светилам медицины мировой известности обращаться. Паломничество в пустыню началось. Врачи капли супер инновационные прописывают, лекари снадобья, каждый на свой лад, варят, знахарки заговаривать пытаются, да все без толку. Нет улучшения зрения у Всевидящего Ока. Бились-бились с ним мужи ученые и травники-кудесники, да и бросили в конце концов дело бесперспективное. Врачи вердикт вынесли, очки прописали, рекомендовали на самый мощный оптико-механический завод обратиться, чтобы линзу ему подходящих размеров изготовили и разъехались по своим странам, другие дела насущные имелись.
Загрустило Всевидящее и Недремлющее. И так, и этак прикидывает, не хочется ему линзу инородную прицеплять, только уж больно ясность взгляда вернуть хочется. В раздумьях таких и не заметило вовсе, как ночь спустилась. Вдруг, откуда ни возьмись, зверек выскочил, маленький да шустрый, с большими ушами и хитрющими глазками. Увидел зверек, Око печалится, остановился.
- Чего приуныло, Всевидящее?
- Есть причина, крошка Фенек! – грустно протянуло Око, и поведало свою невеселую историю. Что бились над загадкой умнейшие из людей, даже операции предлагали, а причину состояния так и не определили.
Послушал его Фенек и говорит:
- Причина –не секрет, беда твоя от переутомления случилась. Нельзя все под контролем постоянным держать, где-нибудь обязательно прореха случится. За всем не уследишь, да и незачем.
- Не могу я по-другому, - возражает Око. – Я же Всевидящее, мне положено за каждым шорохом следить.
Вздохнул Фенек, вроде не глупое Око, давно на свете живет, а таких простых вещей не понимает!
- Кем положено? Доверять своим ощущениям нужно. Все, что в природе заведено, каждая мелочь к месту. И солнце светит, и реки текут, и мы, фенеки, на ночную охоту выходим. Этот порядок не изменится, если ты иногда отдыхать будешь, кстати, зарядка для глаз тоже не помешает. И, заметь, при таком строгом распорядке, тем не менее, все живое обладает способностью радоваться. А ты, когда в последний раз на мир смотрело не в качестве наблюдателя, а с восхищением, любуясь, например, формой дюн, воспринимало жаркие ласки горячего ветра?
- К чему все эти сантименты? – отмахнулось Око. – У меня работа серьезная, крайней важности. Не до баловства.
- А организм-то уже не тот, - рассмеялся хитрый лисенок. – Впрочем, твое дело: либо сбавляй градус контроля, либо подпорку приобретай. Пока заводы работают, можешь не беспокоиться, смогут тебе рецепты на все более мощные линзы удовлетворять.
- Что ты говоришь, зверь? – хмыкнуло Око, кое-как сфокусировав взгляд на Фенеке. – Зачем мне линзы мощнее?
- Так это неизбежно, - развел передние лапы в стороны, присевший на хвост, лис. – Если образ жизни не поменяешь, так и улучшения не жди.
Сказал так и, резко подпрыгнув, отскочил в сторону, добычу почуял, а через несколько мгновений и вовсе пропал в темноте, а Око в глубокие раздумья погрузилось. Мимо проносились мошки, пробежал по песку геккон, где-то далеко, за много тысяч километров от пустыни, сошла лавина, но все это, а также многое другое укрылось от взгляда Всевидящего. Со стороны казалось, будто впервые в жизни Око заснуло. А в сущности так оно и было. Девять дней спало, некогда Непрестанно бодрствующее, нежданно-негаданно приоткрылся ему чудесный мир сновидений. А как пробудилось, то взглянуло на мир, вновь прояснившимся, взором. Стало ему понятно, что видимый спектр, улавливаемый обычно, самый простой способ восприятия, а способов этих, оказывается, и не счесть.
С тех пор Око смотрело на мир иначе, с огромным доверием и восхищением к существующим процессам и большой тягой к познанию новых миров. И хоть теперь взгляд его отличался безукоризненной остротой, не забывало любоваться окружающим пространством. И врачам подобное советовало, а то многие из них, вон, сами в толстенных очках ходят. вотолстенных ходят.
