Болтливые моторы пробормотали быстро и на
Болтливые моторы пробормотали быстро и на
Опущенную челюсть трамвая, прогрохотавшую
по глянцу торца,
Попался шум несуразный, однобокий, неуклюже
Болтливые моторы пробормотали быстро и на
Опущенную челюсть трамвая, прогрохотавшую
по глянцу торца,
Попался шум несуразный, однобокий, неуклюже
Вы не думайте, что сердцем-кодаком
Канканирующую секунду запечатлеете
Это вечность подстригла свою бороду
Сдержавши приступ пушечного хрипа,
Мы ждем на разветвленье двух веков,
Окно, пробитое Петром в Европу,
Кронштадтской крепкой ставнею закрыв
Кровью лучшей, горячей самой,
Такой багровой, как не видал никто,
Жизнь, кредитор неумолимый,
Я оплатил сполна твои счета
[М
Кузмину]
Обои старинные, дымчато-дымные,
Перед софою шкура тигровая,
Под серокудрую пудру сумерек — канавы дневных морщин
Месяц
Скачи по тучам проворнее конного горца
Вечер прошлого октября, ты навсегда окрещён
Ваш полудетский, робкий шопот,
Слегка означенная грудь -
Им мой старинный, четкий опыт
Невинностью не обмануть
Уже хочу единым словом,
Как приговор, итоги счесть
Завидую мужьям суровым,
Что обменяли жизнь на честь
Обращайтесь с поэзами, как со светскими дамами,
В них влюбляйтесь, любите, преклоняйтесь с мольбами,
Не смущайте их души безнадежными драмами
Но зажгите остротами в глазах у них пламя
Руки луна уронила —
Два голубые луча
(Вечер задумчив и ясен
Благовест кувыркнулся басовыми гроздьями;
Будто лунатики, побрели звуки тоненькие
Небо старое, обрюзгшее, с проседью,
Все было нежданно
До бешенства вдруг
Сквозь сумрак по комнате бережно налитый,
Сказала: — Завтра на юг,