Серафима Ананасова

говорю ему:
«ну давай, удиви меня.
удиви человека, спускавшегося на дно самого себя,
находившего даже на этом дне хитроумный лаз,

любят молодость, крик и дурной протест,
любят в лоб, а не присказку и подтекст
ты в итоге кто — андеграунд или попса?
понесут на руках или дохромаешь сам?

жили так, будто вечны и смерти нет
время держит у горла стальной стилет
только нам наплевать, мы из стали сами
наряжаемся в траур, шифон и сари

к твоим атакам образовался иммунитет
сижу одна в густеющей темноте
а что если ты — это всё, что мне отписали?
и ты мой сусанин

больше тоска не интересует.
слишком много я видел грязи и жалких судеб,
пил и варево из отрав, и кисель больничный —
только гадости взял в привычку;

год назад поняла, что все мои музы дешёвки,
сразу стало так спокойно и хорошо:
никуда не сбежать и не отыскать лазеек —
я хожу с распоротым брюхом, а все глазеют

Засасывает.
Постоянно засасывает назад. Словно где-то внутри тебя есть кнопка «откатить обновления». Неловко дёрнулся или в метро кто-то толкнул, случайно задел эту кнопку и — оп!
Обновления откатились назад.
Добро пожаловать в преж...

в местном баре дали кличку Сизиф,
а до этого звали «Бабой из Зазеркалья»;
всё, что я не смогла пережить — то на дне бокала,
хорошо подлаталась, нигде больше не сквозит

отвяжи меня, дай мне выдохнуть, али я
не заслуживаю чистого воздуха хоть глоток?
опротивела проторённая колея,
завяжи мне глаза — ткну, где запад, а где восток

снежная королева сидит в ледяном дворце,
снова кого-то у ног посадив на цепь;
только с тех пор, как прозревший кай свалил из её хором
всё начало подтаивать,

город, в котором каждая фотография, как открытка,
запрещает остаться у сломанного корыта:
«поднимайся! довольно слабостей, лучший воин,
эти раны и переломы нам не впервой»

горек путь от безумной девки до славной бабы
принесу тебе к чаю не водки, а медовик
мы с тобой посидим друг от друга подальше, дабы
не придумать себе от скуки большой любви;

сегодня снова смотрел твои сны
переваривал, как удав
четыреста водки и нервный срыв
незамерзающая вода

не знал
что ты как первая майская тёплая ночь
всё кончено
мы успели до первых почек

дороги в тумане, ни зги не вижу
нога увязает в тягучей жиже,
башка наполняется всякой чушью
и чушь в ней кипит, как в чугунном чане

когда в тебе кончится важный Кто-то
не хорони себя не закапывай не трави
всё выйдет криком
текстом