Роман Горовой

Он родился в эпоху добра,
Призывая разумное в судьи
Миру давшему импульс тепла
Для созданий с названием люди —

В безкровной тишине большого зала
Я нем и гол по замыслу творца.
Нет ни души и ложность покрывала,
Не защитит беспомощность лица.

Услышал, автоматный треск,
Среди кустов, в войну играя,
Мелькает перьев чёрных блеск.
Сороки, небольшая стая,

Здравствуй, друг мой, северный ветер,
Что, опять отослали за мной?
Что ж, тебе в этот раз я отвечу,
Я устал, полетим брат домой,

Я холодею от предчувствий
Прихода ядерной зимы,
Едва сомкнут сорокоусты
Святых последние псалмы.

Сбрасывает ветер с крыш гремящих
В неуюты городских колодцев,
Лепестки засушенных ромашек,
Бликами потерянного солнца…

Я устал. Не бежать, просто жить
В колесе инвалидной коляски.
Жить, дрожа над таблеткой, как жид.
Или рыцарь скупой над пиастром.

Её руки подали мне хлеб…
Чёрт возьми, эта женщина плачет,
Пережив ад войны, в цвете лет.
В довоенном сатиновом платье,

Легла покорно на ладони глина
И явь закрыла сонные глаза…
Я гладил лик твой, не были слепыми
Магниты рук у твоего лица.

Не покидает мысль о смерти,
А всё же хочется пожить
И вихрь кровавой круговерти
Вновь заставляет волком выть.

Колючий дождь упрямо ищет вены
Опавших листьев в тишине аллей.
Реанимация забытых ощущений
В калейдоскопе красок, форм, идей,

Давно не живы, мог, едва ли,
Года лихие те прожить,
Помещик русский, или барин,
А про дворян, что говорить.