Популярные

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца

В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа,
Нам пели Шуберта — родная колыбель
Шумела мельница, и в песнях урагана
Смеялся музыки голубоглазый хмель
Нам пели Шуберта — родная колыбель
Шумела мельница, и в песнях урагана
Смеялся музыки голубоглазый хмель

Сегодня ночью, не солгу,
По пояс в тающем снегу
Я шел с чужого полустанка
Гляжу - изба: вошел в сенцы,
По пояс в тающем снегу
Я шел с чужого полустанка
Гляжу - изба: вошел в сенцы,

Мой тихий сон, мой сон ежеминутный —
Невидимый, завороженный лес,
Где носится какой-то шорох смутный,
Как дивный шелест шелковых завес
Невидимый, завороженный лес,
Где носится какой-то шорох смутный,
Как дивный шелест шелковых завес

Вот дароносица, как солнце золотое,
Повисла в воздухе — великолепный миг
Здесь должен прозвучать лишь греческий язык:
Взят в руки целый мир, как яблоко простое
Повисла в воздухе — великолепный миг
Здесь должен прозвучать лишь греческий язык:
Взят в руки целый мир, как яблоко простое

Твое чудесное произношенье —
Горячий посвист хищных птиц;
Скажу ль: живое впечатленье
Каких-то шелковых зарниц
Горячий посвист хищных птиц;
Скажу ль: живое впечатленье
Каких-то шелковых зарниц

Жизнь упала, как зарница,
Как в стакан воды - ресница
Изолгавшись на корню,
Никого я не виню
Как в стакан воды - ресница
Изолгавшись на корню,
Никого я не виню

Я к губам подношу эту зелень -
Эту клейкую клятву листов,
Эту клятвопреступную землю:
Мать подснежников, кленов, дубков
Эту клейкую клятву листов,
Эту клятвопреступную землю:
Мать подснежников, кленов, дубков

Она еще не родилась,
Она и музыка и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь
Она и музыка и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь

Я не искал в цветущие мгновенья
Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз,
Но в декабре торжественного бденья
Воспоминанья мучат нас
Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз,
Но в декабре торжественного бденья
Воспоминанья мучат нас

Довольно кукситься
Бумаги в стол засунем
Я нынче славным бесом обуян,
Как будто в корень голову шампунем
Бумаги в стол засунем
Я нынче славным бесом обуян,
Как будто в корень голову шампунем

Я скажу это начерно, шопотом
Потому что еще не пора:
Достигается потом и опытом
Безотчетного неба игра
Потому что еще не пора:
Достигается потом и опытом
Безотчетного неба игра

За Паганини длиннопалым
Бегут цыганскою гурьбой -
Кто с чохом чех, кто с польским балом,
А кто с венгерской немчурой
Бегут цыганскою гурьбой -
Кто с чохом чех, кто с польским балом,
А кто с венгерской немчурой

Где связанный и пригвожденный стон
Где Прометей - скалы подспорье и пособье
А коршун где - и желтоглазый гон
Его когтей, летящих исподлобья
Где Прометей - скалы подспорье и пособье
А коршун где - и желтоглазый гон
Его когтей, летящих исподлобья

Мой тихий сон, мой сон ежеминутный —
Невидимый, завороженный лес,
Где носится какой-то шорох смутный,
Как дивный шелест шелковых завес
Невидимый, завороженный лес,
Где носится какой-то шорох смутный,
Как дивный шелест шелковых завес

"Тому свидетельство языческий сенат,-
Сии дела не умирают"
Он раскурил чубук и запахнул халат,
А рядом в шахматы играют
Сии дела не умирают"
Он раскурил чубук и запахнул халат,
А рядом в шахматы играют