Реквием по сибирским лесам
Воспаленное солнце не может открыть глаза.
И висит в небесах бесполезным большим мячом.
Ни сыграть, ни согреть. Темно-серая полоса
Не даёт прикоснуться к земле ни одним лучом.
Воспаленное солнце не может открыть глаза.
И висит в небесах бесполезным большим мячом.
Ни сыграть, ни согреть. Темно-серая полоса
Не даёт прикоснуться к земле ни одним лучом.
Этот город – открытка, а я – беспокойный фрагмент,
Оживающий после полуночи, и до рассвета,
Второпях покидающий мраморный свой постамент.
Я бегу, наслаждаясь порывом охрипшего ветра.
Здравствуйте, улицы города сонного.
Здравствуйте, люди без имени, отчества -.
Просто прохожие, не интересные мне.
Вылетев прочь из проёма оконного,.
Прохладой тень легла на рощу,
И на коленке новый шрам
Он небольшой совсем на ощупь,
И заживет
В переходе играл музыкант одинокий
Пальцы струнами в кровь, несмотря на мороз
Он мотив напевал так нежданно глубокий,
Что растрогал гитару до слез
Вы видели как на людей, смотрит затравленный волк
Дыбом короткая шерсть, в схватке был клык потерян
Он километры бежал, но так и не смог взять в толк –
Зачем он сегодня вдруг стал нужен двуногим зверям
На щеколду закрыла двери
Ноги свесила с подоконника
Горьким привкусом - недоверие,
Словно был поцелуй с покойником
На Булгакове запятая,
На Кронгаузе многоточие
Мысли спорят, кишат, кусают
И шипят на моё «бесстрочие»
Мы с тобою настолько чужие, что даже не бесит
И скандалов не хочется больше
Даже от скуки
Все слова твои громкие больше ни грамма не весят
Береги его, Господи, береги
Защити, и не дай ничему случиться
Даже если его окружат враги,
Помоги шагнуть, и не оступиться
Если б не ты – я счастливой была бы, наверное
Дни встречала с кастрюлями да пеленками
Что-то вязала в моменты погоды прескверные,
Слушала чей-то рассказ о маслах с шестеренками
Все свои слезы, обиды, его вину
Где-то в себе зажала, оставила на потом
Сильная говоришь
Красавица ты