Владимир Нарбут

Зачем ты говоришь раной,
алеющей так тревожно
Искусственные румяна
и локон неосторожный

Кривою саблей месяц выгнут
над осокорью, и мороз
древлянской росомахой прыгнет,
чтоб, волочась, вопить под полозом

От птичьего шеврона до лампаса
казачьего — все погрузилось в дым

— О город Ришелье и Де-Рибаса,

Зачем ты говоришь раной,
алеющей так тревожно

Искусственные румяна

Роса — как бисер на канве,
Овины стынут у околиц
Но вот под лесом в синеве
Сверкнул небесный богомолец

Слезливая старуха у окна
Гнусавит мне, распластывая руку:
«Ты век жила и будешь жить — одна,
но ждет тебя какая-то разлука

Колокольчик звякнул бойко
Под дугой коренника,
Миг, и — взмыленная тройка
От села уж далека

Дворянской кровию отяжелев,
густые не полощатся полотна,
и (в лапе меч), от боли корчась, лев
по киновари вьется благородной

Сияй и пой, живой огонь,
над раскаленной чашей — домною

В полнеба — гриву, ярый конь,

1Мне хочется о Вас, о Вас, о Вас
бессонными стихами говорить…
Над нами ворожит луна-сова,
и наше имя и в разлуке: три

Размякла плоть, и — синевата проседь
на реденьких прилизанных висках

Рудая осень в прошлое уносит

Прилипли хаты к косогору,
Как золотые гнезда ос

Благоговейно верят взору