Лунелу

он меня сотворил из каких-то крепчайших пород,
поместил меня в ил и в тягучесть густых болот,
научил как бороться за сердце в зыбучих песках,
до последнего биться в незыблемость мёртвых скал.

далеко-далеко в степи
ветер ноет самую протяжную свою песнь
и исходится весь на звук
растворяется в звуке весь

тише, мальчик — всё губы, всё руки
август льётся за шиворот сентября
слышишь сердце заходится в гулком стуке
стоит только напомнить ему про тебя?

ну побудь ещё..
ты молчишь
солнце лижет лучами кожу
то, что было — не сохранишь

хочется нравиться? каждому встречному
каждому в городе, в комнате, на виске
пульсирует венка, и чистосердечное:
что если не станция — то конечная,

средь ночи вскакивает, перебирает его в груди
«опять ты снишься
ну хватит, ей богу
ну погоди

ты — душа моя, внутри тебя мне не больно
ты повсюду: от порто и до стокгольма
я рисую портреты — в праге, в риме
в каждом городе, где мы любили