Василий Комаровский

Гляжу в окно вагона-ресторана:
Сквозь перья шляп и золото погон
Горит закат
Спускается фургон,

Где лики медные Тиверия и Суллы
Напоминают мне угрюмые разгулы,
С последним запахом последней резеды
Осенний тяжкий дым вошел во все сады,

Лицо печальное твое осеребрило
И день бессолнечный, и вечер темнокрылый,
И ночь безлунную
Сиянием клинка

Шумящие и ветреные дни

Как этот воздух пахнет медом

Дыханьями целебными врачуя
И дуновеньем жарких островов,
Ты притекло, без устали кочуя,
До каменных – до наших берегов

В твоем холодном сердце мудреца
Трибун, и жрец, и цензор — совместится

Ты Кассия заставил удавиться

Я начал, как и все – и с юношеским жаром
Любил и буйствовал
Любовь прошла пожаром,
Дом на песке стоял – и он не уцелел

Печален воздух
Темен стыд

И не обут, и не умыт,

О страннике, одетом в плащ зеленый,
Расплакалась апрельская тоска

Грустят снега

Тишиною, умершей зарею,
Еще полн успокоенный дом

И серебряно-светлой порою

Как этот день сегодня странно тонок:
Слепительный, звенящий ряд берез;
И острое жужжанье быстрых ос
Над влажностью коралловых масленок

Июль был яростный и пыльно-бирюзовый

Сегодня целый день я слышу из окна
Дождя осеннего пленительные зовы