Евгений Буданцев

Красива ночь, вот только мне не спится,
А завтра снова куча трудных дел.
Не усидит в сухих руках синица,
А я бы очень этого хотел...

Не верю битым фонарям.
Они меня не греют.
Бреду, куда - не знаю сам.
Мои дороги - змеи.

Черен мир в глазах ничтожеств.
Черен, грязен, да тернист.
Их мечи не знают ножен,
А победа - чистый лист.

Когда тишина устала, и мир разрывается плачем
Сквозь белое покрывало роняя соленые слезы,
Дебилы шагают маршем, кривляя дурные оскалы,
Вздымая пустые ладони к холодному, серому солнцу.

В пустоту, через зубы,
Ни о чем и неважно,
Спотыкаются струны
По измятой бумажке.

Очнись, твой век еще не кончен.
Наплюй на ветер и мороз.
Среди двух тысяч одиночеств,
Твое - хронический невроз.

Этим утром запахло осенью.
Мокрый ветер стал гадко липким.
На меня снег ложится проседью,
На тебя - полусном улыбки.

Я тебя никогда не увижу - прошептал мне туман золотой.
Графоманы на стенах напишут, что с тобою остался другой.
Подвернется задиристый Морган и с улыбкой наполнит бокал,
Направляя мой розовый парус на гряду Прометеевых скал.

Латы ржавые насквозь, лошадь - три ноги.
Мне бы, вбить бы в стену гвоздь... Руки береги!
У тебя теперь глинтвейн, вечные дела,
Не дозваться - хоть убей! Рвутся удила.

Стихи Цветаевой, хандра, вчерашний календарь...
Сосновый берег, дурь, жара - теперь уже янтарь.
Гитара, ночь, слова в ушах, ямайский черный ром
И минеральная вода, но это на потом.

По небу размазана сажа.
Оплавленный воск на ладонях.
По жизни какая-то лажа
И злая луна на балконе...

Закончился чай бергамотовый,
Лимонный, под цвет сентября.
Умолк растревоженный сотовый,
Рабочих звонков не любя.