Елена Шай

Резким ли словом не за тебя, вечная,
Краем, где гранью легла заря млечная,
Секстаккордом от ноты ля в спину миноря,
Это поёт наша земля с запахом моря.

Скоропостижно: обнимаю, руками - вдоль, губами - вскользь,
Огни мелькают - грань иная, - дыханием пройдут насквозь.
Движению мустанга к цели подобен бег твой, - опьянён, -
Удар копыт и дрожью прерий ворвётся в предзакатный сон.

«Здравствуй, кочевница!», - обожгла синью сквозь сеть ресниц,
Всплеском кинжала улыбка, - зла - желтых коснулась лиц.
Сбрую ослабила, - конь гнедой топнул копытом - дик,
Дрогнула чаша, - вино с водой, - хмуро застыл старик.

Закрой глаза: два голоса поют,-
Мелодия чиста, печальны звуки, -
Переливаясь, вечностью влекут, -
В ней оживают сладостью дудуки,

Вечер приходит вязью полуистлевших истин,
Звуками и боязнью снова коснуться кисти,
Запечатлеть движенье от парапета к морю, -
Взмахом - полета тенью легкою над водою.

Очаруй её на сто лет вперед, чтобы не было боле повода
Вдоль реки, где ярок, как звезды, лёд, до ближайшего к небу города,
Что раскинул сеть на вершине скал кружевами свернувшихся улиц
Очертанием неземных лекал, что тех скал синевою...

нет, не сдержалась рядышком и во вчера
вынесло ветром на берег песчаный - пусть,
это иллюзия, - палевым светом бра
высветит ракушки, образы, море, грусть

Прочь уходила небом, следом за тихим снегом,
Он ей казался пеплом, белым, как все кругом:
Кроны седых деревьев, пух лебединых перьев,
Что вышивала мама - белым на голубом, -

Знаешь, она уйдет, - девочка боди-арт.
Ей за паденьем – взлет, в контурах древних карт
Если увидишь путь,- пальцем по берегам
Рек, огибая грудь, - вздох и ожог – губам.

Насмотрелась, наплакалась в небеса
Белой комнаты да навзрыд
И сияют, как прежде, ее глаза
В зеркалах, где безумство спит