Эрнест Орнелл

Всё сильней растворяйся в чернилах и крови,
Что едва успевают засохнуть на новом листе,
Прежде чем перевёрнутым станет он в гонке
Ненаписанных образов против непрожитых дней.

Просыпаться под песни ручного скворца,
По привычке влетевшего утром в наш дом.
Позабыв об очках, протираю глаза,
Перед ним снова ставлю тарелку с зерном.

Погрузился в метро по делам:
К суете, темноте, тесноте
Так привычно привыкли глаза,
Как всегда обратившись к себе.

Всё могло быть иначе:
Я лежал бы замёрзшим с улыбкою трупом
По веленью удачи.
Отдыхать бы остался в родном Петербурге.

Я – тень сражённой наповал
Беспечной сойки, в гладь зеркал
Летящей так же смело,
Как в катаракту неба.

Под короной затменья двух лун,
На поверхности моря без ветра и жизни
Верещат от страданий киты, и печати из рун
Извергают кипящую кровь, порождая их крики.

Домой, на пороге чужого не медля,
Туда, где горят даже днём маяки,
Где вязью судеб и их белого света
Картины безумные пишешь всё ты

Оно хочет наружу, стремится
Изорвать мою плоть изнутри.
Моё тело - живая темница,
Рёбра - клетка со ржавым замком на двери.

Я - беззвёздная ночь
Среди белого дня,
Что смогла превозмочь
Тех, что прячут в глубинах моря.

Не мучайся больше,
Борьбу прекрати.
Проглочена нашей судьбою,
Ты только лишь шаг на пути.

Гнилые останки деревьев,
Сердцами сокрытые копья:
Темнеет пустотного зева
Застывшего времени копоть.

Веселят меня люди,
Без сомнений, стыда
Говорящие, будто
Подают свою руку