Константин Большаков

Восклицаньем светлых Ave
Ты наполни храм Мадонны
И к её незримой славе
Прикоснись мечтой влюблённой

Эсмерами, вердоми, труверит весна,
Лисилея полей элилой алиелит

Визизами визами снует тишина,

Воздух по-детски целуется
На деревьях развешены слёзы,
Пробивают, как скорлупу яйца,
Снег шаги

Стою один в раздумьи
Властно море
Меня зовёт в неведомую даль

В час, когда гаснет закат и к вечеру,
Будто с мольбой протянуты руки дерев,
Для меня расплескаться уж нечему
В этом ручье нерасслышанных слов

Под небом кабаков, хрустальных скрипок в кубке
Растет и движется невидимый туман,
Берилловый ликер в оправе рюмок хрупких,
Телесно розовый, раскрывшийся банан

Взмоторить вверх, уснуть на пропеллере,
Уснуть сюда, сюда закинув голову,
Сюда, сюда, где с серым на севере
Слилось слепительно голубое олово

Вчера мы солнце хоронили

И в час, как к морю мы пришли,
О чём-то волны говорили

Мои глаза преддверье летней ночи,
В июле вечер, тюль из синевы

В них каждый миг становится короче,

Трубами фабрик из угольной копоти
На моих ресницах грусть черного бархата
Взоры из злобы медленно штопает,
В серое небо сердито харкая

Влюбленный юноша с порочно-нежным взором,
Под смокингом легко развинченный брюнет,
С холодным блеском глаз, с изысканным пробором

«Выпили
Выпили
», — жалобно плачем ли
Мы, в атласных одеждах фигуры карт