Александр Михеев

В пустой гончарне неприметны своды.
Слепив из глины море, небо, лес,
Вдохнув в них жизнь туманами свободы,
С котомкою своей наперевес

Отплывает в сосны
мрака каракатица.
Первыми лучатами утро льёт елей.
Древним двухколесным

Богиня моего склероза, Мнемозина,
меня до богадельни подвозила,
откуда я потом сбегал тайком
испить сивухи в кабаке "У Леты",

Посиди со мной. Сегодня будет поздно
Расставаться понарошку, не всерьёз.
Пропиваю наши меркнущие звёзды,
Раньше звёзды пропивать не довелось.

Сезон открылся веточкою вербы.
На распродаже солнца, леса, ветра
Природа вновь банкует - Все беру!
Костями ведьмы шевелит осинник,

Сбереги свой шатёр, остальное - не в счёт.
Мир окутан страданьем и горем,
А божественный Нил всё течёт и течёт
И впадает в Балтийское море.

В снежных дворцах, в зимах наших тревог,
Где твой герой - полумиф/полубог,
Трудно ребенком остаться.
Герда/Дюймовочка/Пеппи/Суок,

Ты шепчешь: - Спасения нет.
Тихо, в моем кошмаре,
в мороке непостоянства
выходишь тенью под лунный свет

Дописана последняя глава
о снах. Скитаний путь неблизок.
И ручкой, неуверенной в словах,
бессонница рисует одалисок.

Не жди зимы - такой загар не сходит.
Ты снова зверь и неуютна клеть.
Вчера во сне взорвался в самолете,
Когда к себе пытался долететь.

Где шумный бал пьянил и бил ключом,
Я встретил Вас - Неяда, Лорелея.
А тот, другой, во мне - был ни при чём -
смотрел тайком на очертанья шеи

Когда течет небесная река,
Река земная отражает облака
И мир, где мы обжиться не успели,
Обманчивый, как в кольцевом прицеле.