В кончике мизинца простого бедняка с Донеголских гор, жившего в давно прошедшие времена, было больше мудрости, нежели сейчас у большинства наших самых известных юристов или философов.
Звали этого бедняка Темный Патрик.
Не солидные фолианты в дорогих переплетах сберегли для потомков его историю и образцы его мудрости.
Нет, их сохранили сердца людей.
Лучше всех и с удивительной достоверностью рассказывал истории о Темном Патрике, как я знаю,
Фиоргал
Таллехор.
Тот самый Фиоргал
Таллехор, который всю свою жизнь провел под шум ревущего, рычащего, бурлящего, бегущего, ниспадающего, несущегося, бешеного водопада Хвост Серой Кобылы, что стремглав падает с высоты в тысячу футов в долину Эйни из трех горных озер Лугэй Мора.
Вы могли бы услышать от него и замечательную историю о суде Темного Патрика.
Однажды,- а случилось это давным-давно, еще во времена Темного Патрика,- вся Ирландия словно раскололась надвое по случаю самого обыкновенного спора, возникшего в Дублине.
Начался он между двумя закадычнейшими друзьями, каких только знал этот славный город,- между почтенным лорд-мэром и почтеннейшим хозяином трактира
Голова'.
Бывало, силком не вытащишь лорд-мэра из трактира
Голова' от его друга Неда,- хоть водой их разливай,- ни ночью, ни днем, ни утром.
А уж самым заветным временем дня, которого лорд-мэр ни за что бы не пропустил, было время обеда: запахи кухни знаменитого повара
Головы', как он любил говорить почтеннейшему хозяину трактира, были ему милее волшебных ароматов райской кухни.
Но, как это часто бывает, закадычные друзья повздорили, и, чтобы досадить, хозяин трактира потребовал судом от своего новоиспеченного врага плату за запахи от обедов в течение трех лет!
Это было невиданное доселе судебное дело, пожалуй, самое щекотливое, какое когда-либо имели удовольствие разбирать верховные судьи Дублина.
По этому случаю они разделились на два лагеря.
Затем на две буйные партии раскололся и весь Дублин.
И вскоре эти безумные волнения охватили всю Ирландию: одна половина населения стояла за хозяина трактира и требовала, чтобы почтенный лорд-мэр выплатил все по чести, другая же половина объявила почтеннейшего хозяина
Головы' просто разбойником с большой дороги, да еще самым опасным среди них.
Более того, они угрожали почтенному лорд-мэру, что вздернут его, если он выложит хоть один медный грош этому отъявленному жулику.
В плачевное состояние впала бедная Ирландия,- население так увлеклось решением, кто прав, кто виноват в этом великом споре, что все позабыли и про свое поле, и про скотину, про дом и про жену; все шло к гибели и разорению.
И тогда мудрый бедняк с Донеголских гор,
Темный Патрик, до глубины души опечаленный грозящей его стране бедой, бросил свою лопату, начистил башмаки и отправился в Дублин.
Когда Темный Патрик прибыл туда и дублинцы узнали, что какой-то бедный простачок горец собирается рассудить дело, которое оказалось не под силу умнейшим головам страны, это вызвало столько веселья и насмешек, что в них чуть было не потонула вся вражда и не прикончилось это дурацкое дело.
Недолго пришлось дублинским насмешникам убеждать судей прекратить потасовку и мордобой и предоставить кресло судьи бедному простаку с гор: то-то будет праздничек, долгожданный для дублинцев, говорили они, самый шумный и необыкновенный за последние сто лет.
И в самом деле, это оказался редкий денек для дублинских весельчаков, когда на судейское кресло сел маленький чернобородый горец и принялся выслушивать враждующие стороны, свидетелей и защитников, с вытянутыми лицами выкладывающих ему суть дела.
Темный Патрик терпеливо выслушал всех до конца, а потом спросил хозяина трактира, который предъявил иск в триста фунтов стерлингов за запах от тысячи обедов, сколько бы стоили эти обеды человеку, который не только бы их нюхал, но и ел.
- Полная цена их один фунт за один обед, а за все - тысяча фунтов,- ответил хозяин
Головы'.- Хотя на самом деле,- продолжал он,- запах настоящего обеда стоит и всей половины его, но, так как всю мою честную и благородную жизнь я славился щедростью, добротой и любезностью, я требую с этого негодяя даже меньше одной трети, то есть всего триста фунтов - ничтожный счет.
Ну да ладно!
Доброта для меня превыше всего.
Затем Темный Патрик обратился к почтенному лорд-мэру и попросил его послать домой своего слугу за мешком с тысячей соверенов '.
- Но я их все равно не возьму! - сказал благородный хозяин трактира.- Никто на свете не заставит меня взять больше, чем триста фунтов, хоть на один золотой!
- Тш-шш-шш! - успокоил его Темный Патрик.
Недоумевающей толпе оставалось лишь удивляться и ждать, покуда слуга почтенного лорд-мэра обернется с поручением.
Затем Темный Патрик предложил главному судье подойти и самолично пересчитать на глазах у всех соверены, потом опустить их обратно в мешок и вручить лорд-мэру.
И в то время, как все в зале суда сидели затаив дыхание и гадали, что же будет дальше, он велел лорд-мэру приблизиться к хозяину трактира и протянуть ему мешок с деньгами.
- Вы видите этот мешок? - спросил Темный Патрик у хозяина
Головы'.
- Вижу, конечно,- ответил хозяин трактира.
- И вы знаете, что в нем?
- Знаю, конечно,- ответил хозяин трактира.
- Подойдите ближе,- сказал Темный Патрик почтенному лорд-мэру,- и потрясите мешок над ухом этого господина.
Лорд-мэр выполнил это.
- Что вы слышите, почтеннейший хозяин? - спросил Темный Патрик.
- Звон тысячи золотых,- отвечал хозяин трактира.
И тогда, обращаясь к суду,
Темный Патрик объявил свой приговор:
- Согласно заявлению этого господина, один обед в трактире
Голова' стоит один фунт стерлингов.
Следовательно, звон тысячи золотых сполна покрывает запах тысячи обедов.
И будьте добры,- обратился он уж теперь к хозяину трактира,- выдать сему почтенному господину лорд-мэру расписку с печатью и подписью, что вами получено все сполна.
Как только удивленные зрители справились с чувством стыда, а затем и с приступом безудержного веселья, они подхватили бедного горца на руки и, хотя тот сопротивлялся, с триумфом пронесли его по всем улицам Дублина, а потом на коленях умоляли его остаться у них и стать самым-самым верховным судьей.
Но Темный Патрик вежливо поблагодарил их и решительно отказался, сказав, что столь ответственную должность может занимать лишь ученый человек, а что ему, бедному и темному горцу, до этого далеко, еще как далеко.
А главное, как сказал он, его ждет не дождется крохотное картофельное поле на склоне Карнауинских гор в Донеголе, которое надо прополоть.
И он выскользнул из толпы, которая окружила его, и пошел прямо к маленькой хижине в глухом закоулке, где и провел ночь.
Заплатив шесть пенсов за постой и завтрак, он завязал свои вещички в красный платок, перекинул его на терновой палке через плечо и зашагал по дороге на север.
В старину говорили:
Такой уж он человек, докажет, что сам папа римский - протестант.
