Немецких кладбищ в Казахстане увижу вымытый гранит,
Отмечу это в ресторане с душой, она всегда горит,
Глотая новые поленья, дабы до утренней звезды
Спокойно спали поколенья в окрестностях Караганды, —
Проснусь, Шолпан* моя не в духе: под утро три часа подряд
В шубейках плисовых старухи на чистом дойче говорят,
А я-то думал: эту бабку и эту бабку видел там,
Где вы с меня сорвали шапку, когда я ползал по кустам
В киношной тьме, когда калина цвела не в поле у ручья,
А где “Падение Берлина” происходило в три ручья
От радости.
Посею шапку на свадьбе Марты с Абдуллой,
Во сне башку засуну в топку: нет шапки — голова долой,
Но я в Карелию поеду, погост увижу в Повенце,
Опухшерожую Победу в терновом пропитом венце,
В медвежьегорском книготорге “Цветы” Жигулина возьму,
Не восприму стиха, в восторге проклявшего свою тюрьму,
А там века затеют козни, и Петр потребует хвалу,
И на руинах царской кузни ищу остывшую золу, —
Кует кузнец, сверкая горном с вершины взятой высоты,
И в ресторане забугорном цветут полярные цветы,
Но не огонь глотаю, кстати, и не слезу глотаю, чай,
Глотаю кофе в Куфферате, лугов густозеленый чай,
А в Казахстане — буду снова, убогую покину Русь
И в качестве орла степного на скифской бабе отосплюсь.
2002
