Это что за сорванцы?
Сразу видно, что юнцы:
По траве шагают важно,
То бросаются отважно —
Друг на друга. Шум и гам —
Раздаётся по дворам.
На деревьях - комья грязи.
Приглядишься — то галчата.
Утомившись от проказ,
Беспробудным сном объяты.
Виртуозна на обман,
И задира, как петух.
Карк вороний — ураган,
Словно тысяч оплеух.
Не посмотришь свысока:
Стоит галку приручить —
Не хватает языка,
Чтобы ей заговорить.
Передразнит дурака,
Скорбь и грусть изобразит.
Человеку — верный друг,
Преданный жене супруг.
Вот такая галка птица.
Право, есть чему дивиться.
Грациозен, как Ахилл.
Чёрный элегантный плащ.
Клюв с горбинкой очень мил.
Завидки берут — хоть плачь.
Он по вспаханному полю,
Словно на ходулях ходит.
Потрафляя животу —
Тычет клювом в борозду.
Вдруг увидел бутерброд:
Толстый червь рачком ползёт.
На раздумье — ни секунды:
До чего же черви вкусны.
Он, владея тайным даром,
Братьев скликал без радара.
И без свар, скандалов, жести —
Все трапезничают вместе.
Тут не скажешь — без мозгов —
Деловит грач и толков.
Вот печёнку выев снегом —
Все не кончится зима.
Грач уселся для ночлега
На берёзе у холма.
Словно в Ноевом ковчеге,
Вместе с ним — его семья.
Верный знак — пришла весна.
И ворона-молодцом:
Плутовата и хитра.
У хозяйки под окном
Стибрит всякого добра.
Спотыкаяся на взлёте,
Удирает самолётом.
Матерно людей крестит.
Может даже прикурить,
Натаскать легко собаку,
С палкою в зубах и дракой.
На башку твою свалить —
Камень, если разозлить.
И печальный сделав вид,
Птиц усопших хоронить.
Разогреть себе обед,
Каркнуть сколько тебе лет.
Не издать дурацкий свист,
А сыграть, как органист.
Архитектор и строитель.
Ты, дружок, её не видел?
Вот такая мастерица.
А казалось, что там? — птица.
Кто не знает белобоку?
Кто прохвосткою не сыт?
Смотрит в оба своим оком,
Как трещотка тарахтит.
Притворилася не зря:
Будто мертвая лежит.
А минутою прозря,
Воробья уж потрошит.
Говорливая франтиха,
Наберёшься с нею лиха.
Где-то зеркальце нашла
И по лесу разнесла:
«Мол, смотрите — какова!
Что за перья, кружева.
Я — красавица — не спорьте,
Будь хоть трижды все вы лорды».
А еще она — дозорный!
Крик подымет во всё горло.
Всех в лесу предупредит:
«Надоело, что ли жить!»
Это вам — не воробей:
Так хвостом вертеть сумей.
Всех назвал я птиц вороньих?
Нет — не всех, еще один
Среди них — такой огромный —
Бородатый властелин.
И какие только бредни,
Со времён ветхозаветных,
Разносили о нем люди
В легковесном словоблуде.
В деле б кто его увидел —
Вряд напрасно бы обидел.
Посмотри: вон, над часовней
Он — соперник быстрых молний —
Кажет нам свой пилотаж:
Тут и «бочка» и форсаж.
Уж на что сапсан[9] хорош —
Не уступит — ни на грош.
Искони… — бессчетно лет —
Он — предвестник грозных бед.
Вон, кружит монахом черным,
Не жалея слов заборных.
Ну, а если он молчит —
Не подумайте, что спит.
Уловил он грозный знак,
Что попали мы впросак.
И пришла она… — с косой —
За тобою и за мной.
Не зловещая то птица.
Ворон нам — упрёк и стыд.
У него нам поучиться,
Как достойно в мире жить:
Не мельтешить понапрасну,
А провидеть — на века,
Чтобы встретить без боязни —
Жизнь и смерть — наверняка.
Мысль, поэт, твоя — какая?
Я — задумался, вникая.
