Ορφευς

Здесь только пропасть, чтобы всем пропасть,

распяленная пасть, пустотный Папа

с родительской окоченелой лапой,

в лопатки вперивший конвойный глаз.

Я так боюсь, что ты могла упасть

уже давно - ни шороха, ни крика,

и за моей спиной слепое Лихо

бредет на птичьих лапах в темноте.

И боязно поддаться глухоте,

всеобщей, разделенной, непреложной,

и потерять тревожащий мотив,

мелодию пути долиной тени.

Поверить лжи, и самому быть люжью.

Поверить смерти, сделаться смертельным

для той, кого ты обещал спасти.

Мы призраки, нам тяжело идти.

Здесь только пропасть

про-

клясть

и обида.

Так страшно, что тебя совсем не видно,

не раздается ни шагов, ни шума.

Прости, прости, я сам тебя придумал

с тоски, из застоявшихся "люблю",

из каверны в ошеломлённом завтра.

Так говорю,

но это лишь слова,

не музыка, а стало быть, неправда.

Ты умерла, не больше, чем мертва.

А умершие движутся за мной,

не дышат в индевеющий затылок,

не шаркают, одаренные силой

не отставать.

И, знаю, за спиной, 

не устаешь, бредёшь голодным зверем

за часом час.

Нет, я не повернусь, чтобы проверить.

Не в этот раз.