— Невероятно! Это действительно так и было?
— А ты как думаешь? Конечно, это — непросто
И вовсе не каждому преобычному господину под силу
Даже будь он два метра в плечах. Или два метра ростом.
— Именно этому я и удивляюсь,
Двадцать два миллиона минут и ни разу не перестать!
— Ну, не восхищайся так, а то я возьму и зазнаюсь
Ну а ты? А ты? Как можно такое знать?
— У каждого своя история. Часом не обойтись
— А я и не спешу, до завтра ещё так далеко
Успеем остыть по ветру, согреться напротив лиц
Платье из этого вечера вряд ли будет нам двоим велико
— А идём!
— Отлично! Но я жду рассказа.
— Давай всё таки ты сначала. Тебе хоть кто-то там помогал?
И, не думаю, что такое может сработать с первого раза...
— Началось всё с того, что однажды я о таком прочитал
Не помню, кто автор был, да и не важно совсем
И после этого так и подумал: “вот бы я смог, как в этой новелле”
Попробовал просто — один, три, пять, семь
И в тот раз до утра уже не касался постели
А на следующий день продолжить собрался
Но не смог вспомнить где же закончил вчера
Подумал. Подумал ещё. Потёр себе шею и заново взялся
И чтоб записывать притащил чернильницу, стол и два пера
Но, к следующей ночи, всё оказалось
Совсем не так просто и запись была непонятной
Я, конечно, расстроился. Но решил продолжать, что мне оставалось?
И придумал листы чертить сеткой квадратной
Потом оказалось, две-три я вчера не заметил
Пришлось отыскать несколько линз и с ними трубу
Потом оказалось, что всё холоднеет уличный ветер
И нужно укрытие, если я не хочу считать их в дубовом гробу
Закончился первый лист и пришлось завести тетрадь
Шалаш не выдерживал столько дождей, пришлось строить из досок
Да и одновременно перо и трубу в руках совсем не удобно держать
И записи уже были почти полностью из смазанных сносок
И пришлось все детали выносить на большую карту
Но разместить её негде — решил строить дом
С упорами, табуретом, дырой в потолке (по крайней мере, до марта)
А время на переезды? А спать? Там под столом?
Нет, так не годиться! Так появилась первая спальня
На неё ушло времени, как на восемь квадратов ночи
А потом я случайно заметил, что небо бывает ещё более дальним
Ещё более вглубину, ещё шире, а мой глаз по сравнению с ним — всё короче
Так начал искать линзы по-больше и по-мощнее
А поставить куда? Их не вмещала ни одна из подзорных
Так я стал делать чертежи огромной трубы. И нового дома с нею.
Чтоб вместил. Но вдруг узнал, что воздух прозрачней в условиях горных
Так вышла сама собой перестройка и переезд оказался так нужен
А когда закончилась вся подготовка и я с новой надеждой
Глянул на небо, я понял, что раньше я будто заглядывал в лужу
А ещё пришлось заняться припасами, материалами, удобной одеждой,
Кладовыми, хранилищами, мастерскими и каталогами
Всем, что было необходимо для точного счёта
А ещё бумагами, закупками, расходами и налогами,
И образованием (а то вдруг, что я делаю бомбу подумает кто-то)
Тут мне показалось, что они бывают двойные
И пришлось подыскивать линзы пошире снова
Металла на погонных тысячу метров не пронести теперь через входные
А раз крышу ломать, то новую — куполом. Представь, один купол напротив другого!
— Так, понемногу, и вышло. А ты?
— Я восхищена!
— Да это — мелочь в сравненьи с тобой! А теперь — твоя очередь
Как у тебя получилось? Я-то был не в пустыне, но ты же была одна!
— Началось всё когда кто-то отправил меня за бумагами каким-то срочными
На ту сторону леса, в город из голубого камня
А вышла я поздно — к вечеру. К сумеркам... Ну, хорошо — почти к ночи
Шла не спеша, выдумывая что-бы ответила в споре недавнем
Да так, чтобы мой аргумент был особенно неотразим, беспощаден и прочен
Идти было мне — четверть часа, как раз до заката
Но я уже шла час. И другой — после первого
Вообщем, не буду драматизировать, но потеряться ночью в лесу — жутковато
Я села. У кого бы спросить дорогу? Вот, разве что, дерево.
Почти в шутку я попыталась с ним говорить
И мне показалось, что оно стои́т немного наискосок
А ещё показалось, что неплохо бы его взять и выпрямить
Что-то среднее между идеей и ветерком прохладным в висок
С другой оказалась сломанной огромная ветка
Ветром, наверно. Тянула весь ствол к земле со своей стороны
Попыталась исправить. Исцарапала руки — такое делаю редко
Всё равно пропадут здесь, так пусть побудут хоть кому-то нужны
Пыталась заговорить с другими такими же и уже через час
Обирала на невысоких омелу, на толстых — сбивала кору
Из дупла выгоняла змей (очень сложно, кстати, особенно в первый раз)
А потом откуда-то поняла, что я — под плодовым. И я не умру.
Выбрала место для сна, руководствуясь той же странной идеей
А на утро, пытаясь понять, как же выйти, опять начала
Обирать гусениц, подвязывать ветви стеблем осоки… Но где я?
И как мне выбраться? Угадай, что случилось. Я вдруг поняла
Или услышала. Но ещё услышала кое-что тоже:
Тонкий ствол быз разрыт у корней кем-то неосторожным в прошлую ночь
Кабаном или зайцем (эти образы на их языке очень похожи)
И удивительно, что я выбрала не побыстрее сбежать, а помочь
А когда вернула корни в чёрную почву под листьями
Уже совершенно уверенно направилась в направлении
Куда бы ни за что не пошла руководствуясь здравыми мыслями
И через три по пол-часа вышла к городу. Совсем без удивления.
С тех пор я возвращалась почти каждый день
Помощь нужна или, наоборот — просто поговорить
О небе, о ветре.., вот, ты, знал, например, что они видят время как тень
А свет видят, как возможность то, что внутри у него раскрыть
А как теплы чёрные перья на животе у дрозда?
А стрижка ветром? А зуд кислых почв? А вибрация пчёл?
А их сила знаешь откуда? Они знают, что здесь не навсегда.
Они — подземные существа. Это мы видим лишь ветки и ствол.
Мне кажется, мы и сейчас понимаем друг друга ужасно
Бывает я путаю “поворот зелёных пластин” и “предснежную спешку”
Объяснить это трудно. У них это как красно-оранжевый и оранжево-красный
А раньше я не могла и представить, как много живого внутри семечка или орешка
Мы, знаешь, говорили и о тебе
— Обо мне?
— Да. Только они знают тебя совсем по-другому
Говорить с ними о людях — примерно, как бегать во сне
Турбулентно, вяжуще, как веком тереть по глазу сухому
Но я — не та, что боится трудного. Без “трудного” нет волшебства
— Как ты права...Я тоже кое-что хотел тебе рассказать!:
Тридцать восемь, сорок семь, ноль один, двадцать восемь ноль два
Именно там я впервые увидел тебя, хотя тебя было не просто узнать
— Ты — выдумщик, меня не узнать невозможно!
Они мне так и сказали: “если с ним, то ходить вниз головой госпоже”
Я попыталась сказать, что это — чуть сложнее, чем сложно
Но, кажется, поняла, что уже.
На фоне расстеленной ночи они наклонялись друг к другу ещё и ещё
Чтоб листьев ладони могли погрузиться в холодную реку неба вверху
Ощутить, как она течёт
Собрать черноту по штриху
И сделать её собой
Или наоборот
И когда уже губы были так близко
Что чувствуешь их тепло, ещё не коснувшись
Её в щёку кольнула блестящая маска
— Милый, сними, — и, соскользнувши,
Две с прорезями для глаз легли в обнявшихся общей тени́
Минуту они улыбались друг другу
Молчала кончающаяся ночь, молчали они
Их карнавальные лежали рядом, немы
— Ах, да это же всего-навсего мы..
