Важное открытие мне подарила птица,
Попавшаяся в силки из серебра и света:
Если в сердце птичьем пламя разгорится,
Его не остановят стук ненастные ответы.
Если в глазах не медяница - а ярость,
Если душа не раздета, а покрыта утратой...
Даже если уже ничего тебе не осталось,
И кажется жизнь давно бесноватой...
Пока есть пламени ярость в птичьем сердце,
Есть и трепет лета в холоде зимнем, усталом.
Всегда есть надежда - встретить единоверца
На закате или рассвете...одинаково алом.
Ведь могла ли подумать зоркая птица,
Запутавшаяся в саже серебра и света,
Что я, взглянув на неё, ясно увижу границу,
Между своей вечной осенью и её свежим летом?
Могла ли подумать, что два разных создания,
Она и я. Осень и лето. Трепет и холод. Небо и земля
Пришли в этот мир с целью одной - созидание,
И уйдут из мира в одном вихре горького огня?
Могла ли она предположить? я сама не смела!
Что я отпущу её крылья из сетей серебра?
Что даже если листва во дворе пожелтела,
Это лишь ночь...она оживёт, но только с утра.
Важное открытие подарила мне птица,
Попавшаяся в мои слабые белые руки тоски.
Коснулась крылом плеча и исчезла немая граница,
Полетела она...Были взмахи крыл её легки.
Она исчезла в небесах и даже не взглянула.
Но я и не ждала её привета, если честно.
Я отпустила её. Надежда вдруг проблеснула,
И надежда её пустая казалась мне лестной...
Птица исчезла в небесах. Чёрт же с нею.
У неё своя дверь и свои пути, свои силки.
А я стою одна. В свете серебра стою...немею...
Погружаюсь тихо в мир сухой тоски
