О жизни и смерти

И все же, смена дней в календаре

Похожа на метание ножами,

Где ты заложник в числовой игре,

В уме на время скорость умножая,

Ты получаешь расстояние от

Слияния двух клеток в теле матки

И до тех пор, пока дубовый гроб

Не рухнет на очерченной площадке.

И все же, если стрелок быстрый бег

Пугает, значит должен человек

Переосмыслить ценность бытия.

К примеру, в комнате, где только ты и я,

Кто вспомнит, кроме обветшалых стен,

О боли наших старческих костей

И примет обречённость словно яд?

В конце концов, один лишь костный хруст

Повиснет в душной комнате глаголом.

Поэтому задумайся о том,

Что тот стакан, что вполовину пуст

Скорей, наполовину полон.

Будь трепетней и мягче к мелочам,

Они слились из абсолютно разных

Предшествующих целостности пазлов.

И даже пакетированный чай

Пусть кажется тебе намного слаще,

Чем есть но самом деле... Но под плиткой

Не вспомнишь вкус янтарного напитка,

Когда с судьбой сыграешь в черный ящик,

К которому снесут герань и флоксы.

Да, жизнь-игра, да, мысли-парадоксы,

Что с глубины хотят достигнуть верха.

И я в который раз ответ ища,

Призвала быть счастливым в мелочах,

И тут же эту мысль опровергла.

В итоге, все приблизится к тому,

Что привезёт утроба паровоза

В логической цепи к апофеозу,

Где больше свет не побеждает тьму,

Где сердца бой и мысли на исходе.

Смахнув слезу, и спрятав свои чувства

Скажу, что смерть есть все же верх искусства,

И эпилог для устаревшей плоти.

Покуда впечатлительные ропщут,

Сказать о жизни можно вдвое проще:

Жизнь есть антагонистом пустоты.

Она сосуд для света и для звука,

Но его грани грубы и остры.

И если верить, что твердит наука,

(В противовес той самой пустоте,

И чьи слова не пользуются спросом),

Жизнь, милый друг, всего лишь способ

Существования белковых тел.